Несмотря на такие попытки «спасти» марксизм для феминизма, некоторые критики тем не менее полагают, что ключевые положения марксистской теории не являются гендерно нейтральными. Хотя Маркс и не применил их к женщинам, но в любом случае они отражают мужской взгляд на мир (подобно либеральным идеям о разуме, автономии и конкуренции), который не принимает во внимание женские потребности и женский опыт. Так, например, отмечается, что концепция «производительного труда» опирается на мужскую парадигму деятельности, которая игнорирует домашнюю работу женщин. Одновременно акцент на приоритете экономических классовых интересов и противоречий не позволяет учесть возможность объединения всех женщин независимо от их экономического положения (а также игнорирует расовое разделение в обществе). Другие критики утверждают, что вся концепция исторического развития как процесса покорения природы человеком отражает истинно мужской подход, из-за которого сегодня происходит экологический кризис, и стремлению покорить или победить природу противостоит женский подход, основанный на взаимодействии с ней и понимании ее. Защитники марксизма, однако, возражают, что, несмотря на очевидные ограничения, его идеи являются истинными открытиями. Так, Вогел утверждала, что, хотя сам Маркс и не развивал феминистские аспекты своих экономических категорий, они тем не менее содержат необходимые посылки для понимания домашнего труда и роли женщин в капиталистической экономике. Она считает, что при их правильном применении положения Маркса позволяют нам понять, как пролетарская семья и распределение половых ролей внутри нее служат капиталистическим потребностям через «воспроизводство рабочей силы». Это означает, что, хотя и Энгельс мог ошибаться, считая передачу собственности основной экономической функцией семьи и не замечая угнетения женщин в среде рабочего класса, тем не менее причины угнетения по признаку пола в семье и обществе действительно происходят из экономических условий (Vogel 1983; дальнейшее обсуждение этих идей см. в гл.13).
Барретт обнаружила сходные предпосылки феминистской теории в марксистской концепции идеологии и отчуждения и в положениях, изложенных в ранней работе «К еврейскому вопросу» (1843). Для Маркса и Энгельса идеи не были неизменными или неисторичными, а являлись продуктом реальных человеческих жизней и опытов. Любая идеология, по их мнению, это комплекс таких утверждений, в которых содержится попытка понять устройств мира, но которые, будучи увязаны с конкретными классовыми отношениями, могут лишь частично объяснить реальность. Основанная на конкретном опыте, идеология может содержать в себе элементы истины, но в то же время она искажена узкими классовыми интересами и убеждениями. Обычно правящий экономический класс способен навязать свое понимание реальности всему обществу. Поэтому идеология становится важным средством, с помощью которого правящий класс удерживает свою власть, и «мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями»
