Знание маршрута зависит от ракурса, с которого смотрит путешественник, а также от отношения путника к окружающим объектам – это так называемая эгоцентрическая перспектива. Человек воспринимает окружающее по отношению к себе, к расположению своего тела – впереди, сзади, вверху, слева или справа. Обзорное знание опирается на так называемую аллоцентрическую перспективу, которая объективна, похожа на карту и не зависит от контекста при отображении пространственного расположения объектов и ориентиров.
В XX в. психологи считали, что эгоцентрическая перспектива – это самый интуитивный, упрощенный и примитивный способ анализа пространства. Такие исследователи, как швейцарский психолог Жан Пиаже, утверждали, что маленькие дети сначала обладают эгоцентрической перспективой и лишь приблизительно к двенадцати годам у них развивается способность мыслить в аллоцентрической перспективе, или евклидовом координатном пространстве, – Пиаже называл это стадией формальных операций. Однако швейцарский психолог, которого коллеги иногда называли «картографом сознания», изучал в основном небольшие группы детей из Европы, и его исследования впоследствии критиковались как нерепрезентативные. И действительно, они отражают давнюю проблему, существующую в литературе по психологии: обобщенные выводы о психологии человека делаются на основе небольших выборок из так называемых WEIRD-сообществ (аббревиатуру WEIRD составляют первые буквы слов Western, Educated, Industrialized, Rich, and Democratic – западные, образованные, промышленно развитые, богатые, демократические; а само слово weird можно перевести как «странный» – или «таинственный»). Впоследствии упрощенное представление Пиаже о переходе человека от эгоцентрического знания к аллоцентрическому было опровергнуто такими психологами, как Чарльз Галлистел из Ратгерского университета. Галлистел показал, что любой человек, даже ребенок, способен использовать обе стратегии: воспринимать окружающую среду через зрительный поток при движении или использовать пространственные ориентиры, которые выявляются при обзоре местности с высоты.
Как писал психолингвист Стивен Левинсон, в лингвистике также существует пагубная традиция предполагать, что язык, используемый для описания места, представляет собой отражение универсальных эгоцентрических пространственных понятий. Иммануил Кант с этим бы согласился, а также он утверждал, что наша интуиция в отношении пространства основана на плоскостях тела: «верх» и «низ», «справа» и «слева», «впереди» и «сзади». По всей видимости, некоторые культуры впоследствии и развивались на основе этих врожденных, обусловленных биологией представлений, и делали это посредством таких социально-культурных изобретений, как карты, компасы и часы, – инструментов, необходимых для аллоцентрической организации пространства.
