. Наиболее известный из них – протоиерей Евстафий Караматиевич, в 1943 г. ставший членом исполнительного комитета Антифашистского вече Санджака, на 2-м заседании Антифашистского вече Югославии выбранный в члены его президиума, а в дальнейшем получивший звание полковника
[349]. В целом же в партизанском движении участвовало около 50 православных священников, прежде всего в Македонии, Боснийской Крайне и в южно-сербских епархиях
[350].
29 августа было образовано подконтрольное немцам так называемое правительство Сербии во главе с бывшим начальником генерального штаба и военным министром Югославии (в 1940 г.) генералом Миланом Недичем, опиравшимся в основном на крестьянство, страдавшее от насилий коммунистов. Немецкие оккупационные власти признали герб и флаг Сербии, а также короля Петра II, игнорируя тот факт, что он проживал в Великобритании[351].
В условиях начала восстания в крае оккупанты хотели создать видимость самостоятельности Сербии под эгидой Германии и даже позволили ей сформировать собственные вооруженные силы. Сначала в распоряжении Недича находилась Сербская государственная стража и жандармерия, а к началу 1942 г. был создан Сербский добровольческий корпус (СДК), в состав которого вошли главным образом участники существовавшего с 1935 г. общественно-политического движения сербских националистов «Збор». Его создателем и руководителем являлся бывший югославский министр юстиции, вошедший в правительство Недича в качестве министра просвещения, сербский националист и русофил Димитрий (Дмитрие) Льотич (Летич)[352]. Со всеми русскими антикоммунистическими формированиями Льотич старался поддерживать лояльные и даже дружеские отношения.
Сербская Патриархия стремилась сохранить нейтральное положение в отношении коммунистического движения, и хотя впоследствии была вынуждена осудить его, сделала это довольно мягко. В связи с этим несколько ухудшились отношения руководства Сербской Церкви и РПЦЗ. Архиерейский Синод последней недоумевал, почему Патриархия не осудила убийства коммунистами в провинции сотен русских людей, в том числе 27 русских священников на сербской службе, и не помянула эти невинные жертвы. В свою очередь сербское священноначалие отрицательно относилось к настроениям значительной части русского духовенства, которое, по мнению многих сербов, «совершало преступление, не желая молиться о победе советской армии»[353].
14 октября 1944 г. Народно-освободительная армия Югославии освободила г. Ниш, а 20 октября, с участием советских войск, – Белград. Духовенство Сербской Церкви приветствовало их вступление в столицу. Так, бывший секретарь патриарха Варнавы В. А. Маевский 5 января 1945 г. писал из Линца редактору «Церковного обозрения» Е. И. Махароблидзе в Вену: «Никто из сербских епископов и священников не решился уйти в эмиграцию – остались, чтобы воспринять „благо церковной свободы^ из рук большевиков… Не один о. Иоанн С[окаль] встречал большевиков, – встречал их в облачении и митрополит Иосиф»
