— Товарищи! — Коваль среди торжественной тишины открыла партийное собрание. — Великая честь выпала нашей дивизии: освобождать родные земли Украины. Путь у нас далекий и славный, но много трудностей у нас впереди. Об этом и будем говорить мы сегодня, товарищи коммунары. Враг нас — числом и техникой, а мы его — упорством, яростью, как большевики. Мы дети партии, а партия нам говорит, она требует, чтобы вы, которые здесь, и тысячи коммунистов, которые там, на фронте, смело повели в бой пятнадцать тысяч бойцов нашей дивизии…
Булат, прислонившись спиной к стволу древнего клена, смотрел на Марию. Ее широко раскрытые зеленоватые глаза горели, скрадывая изъяны изуродованного лица.
Вот она, пламенный оратор, суровая начальница, закаленный борец за великое дело. Куда девалась та робкая, нерешительная, как будто кем-то обиженная женщина, которая вела с ним задушевные беседы в своей комнатушке!
Алексею часто становилось не по себе оттого, что Мария проявляла к нему особое внимание, а он не мог ответить ей тем же.
Красноармейская форма, коротко стриженные волосы, внешняя грубоватость делали Марию порой совершенно не похожей на женщину. Алексей уважал в ней старшего партийного товарища, смотрел на Коваль как на верного друга, готового разделить с ним все радости и помочь в беде.
— Товарищи, — продолжала Коваль, — пять лет назад в Николаеве я видела, как отправляли на войну 58-й Пражский полк. Знаете, с какой речью обратился к царским солдатам их полковник? Речь состояла из четырех слов: «Поздравляю с походом, братцы». Вот этим и ограничилась вся политработа. Но мы, товарищи, мы должны быть среди людей. Говорить с ними, объяснять, своим большевистским словом распалять их сердца.
После Коваль слово взял Боровой.
— Товарищи коммунисты! Вы должны знать — положение очень серьезное. Деникинские полчища рвутся к Москве. Харьков ими взят. Пали Киев, Царицын. Венгерской революции грозит смерть. И международный пролетариат все выше и выше подымает свой гневный голос. Победа рабочего класса зависит от нас, от успехов Красной Армии.
Один за другим стали подыматься бойцы. Вот Твердохлеб, не раз слушавший Борового в «Арсенале», бережно поддерживая винтовку, бесшумно, как тень, подвинулся вперед.
— Товарищи, — продолжал Боровой, — наша шахтерская дивизия вынесла на своих плечах всю тяжесть деникинского удара на Донецкий бассейн. Судьба Советской республики, красной Москвы, мировой революции зависит от вас, от вас и от вас… — Комиссар пальцем указывал то на одного, то на другого коммуниста. — Ежечасно, ежеминутно надо разъяснять бойцам, что враг силен. Шапками его не закидаешь. Он опьянен успехами. Коммунисты, идите на самые опасные дела, увлекайте своим примером людей. Вы это сделаете. Кто, как не вы, поступал так под Ростовом, Никитовкой, Валуйками, Лисками?..
