С утра до вечера Дындик проводил со свободными от нарядов людьми политические занятия. Как мог, читал им брошюрки, газету «Беднота». Ее очень любили бойцы.
— Вы уж не обижайтесь, товарищи, — говорил он кавалеристам. — Читаю я не шибко хлестко. Прошел я то, что и вы, — церковноприходский университет. Наш коленцевский батюшка, отец Амвросий, действовал больше линейкой. Правда, кое-что подхватил я из политики на партийных курсах в Киеве. А вот разобьем кадета, обязательно поступлю в рабочий университет. Об этом мечтаю и днем и ночью. Вот тогда услышите от меня хрестоматику…
Моряк чувствовал, что больше всего он сживался с людьми эскадрона, когда в свободное от занятий время затевал с ними беседы по душам. Он и сам со вниманием слушал истории из богатой трудовой и походной жизни красноармейцев. Захватив кавалеристов каким-нибудь занятным рассказом, Дындик глядел на их напряженные, суровые и вместе с тем добрые лица, и тогда красноармейцы казались ему детьми, увлеченными занимательной сказкой.
И сейчас, дав Кашкину закончить рассказ, бывший моряк решил позабавить бойцов интересной историей.
— У меня через ту бабу вышел крупный конфуз, — начал он.
— А вы с ней разве знакомые? — спросил Чмель.
— Не то что мы с ней знакомы, а я ее знаю хорошо. Запомнил по одному приключению.
— Давайте, товарищ политком, выкладайте, — зашумели голоса.
— Ну, что говорить, касатики. Случилось это в семнадцатом году. Было в Киеве такое веселенькое местечко — «Буфф». Туда нашему брату хода не было. А потом, как случилась революция, решил и я посмотреть, что оно за штука — этот «Буфф». Пошел я с дружком, тоже с флотским. Купили билеты. Сели за столик. Заказали подходящий провиант, винца… Все по форме…
— Кто бы подумал! Значит, и вы того?.. — перебил рассказчика Слива.
— Чего того? — уставился на него моряк.
— Того самого! — Слива, поглядывая вокруг, многозначительно щелкнул себя по горлу.
— Что же вы, ребяты, считаете, ежели я вам запрещаю пить, то, думаете, я сам не пил? Раз я вам не велю бабничать, то я сам не гулял? И гулял я вовсю, и пил не то что водку или там самогон, а вместе с мастеровщиной Циммермана хлестал самую настоящую политуру. Сыпанешь во фляжку чуток соли, взболтаешь, пропустишь сквозь вату — и готово, пей на здоровьечко! Но сейчас — это другой вопрос. Видали, что на плакатах пишут: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем». Значит, при нынешнем текущем моменте, когда мы раздуваем пожар мировой революции, были бы мы с вами последние прохвосты, если б стали заниматься самогонкой, бабами или же другим каким баловством…
