Земля под копытами | страница 7



— Вы куда смотрите, мать вашу?! Пьяный Лавруня агитацию под вашим носом разводит! Кинуть в подвал и пусть гниет до новых веников!

В пустой, пропахшей табаком дежурке он трахнул кулачищем об стол и упал головой на судорожно сцепленные руки.

3

С поля возвращались вброд. Вода, сбегая по косогорам, переполняла выбоины, кипела и пенилась. Девчонкой Галя любила шлепать по лужам после дождя: вода казалась теплой, парной, мягкой.

Учиться в школе ей не довелось. Отец вернулся с николаевской войны отравленный газами и вскоре умер. А поле их, на косогоре, совсем плохонькое — бывало, с матерью жнут-жнут, а снопов впритрусочку, колоски тоненькие, что мизинчики. Все беды, как на грех, разом свалились: то война, то голодуха. Какая там школа? Мать сквозь слезы утешала ее: «Да нешто тебе, Галька, в солдаты идти да письма писать? Ткать, вышивать, прясть — это все твое». А как сравнялось Гале восемь годков, пошла по людям служить, в самый Киев, да через месяц сбежала — страшно в городе одной, без родных, без друзей.

И только уж в ликбезе науку прямо на лету схватывала.

Пока не вышла за Данилу, помогала ученым людям землю раскапывать на горбах, где, говорили, древние люди жили. В Микуличах думали, что приезжие ищут золото, а они, как дети, радовались горшочкам, жерновам, темному, обуглившемуся от времени просу и ячменю, обломкам печей, обожженным глиняным фигуркам волов и лошадей. Они радовались всему, что, сколько помнила себя Галя, было и в материнской хате, только поновее и показистее. И без ученых людей поняла она на раскопках, что Микуличи — древние, как мир. А ученые люди рассказывали, что предки микуличан жили на берегах Днепра тысячелетия, и зарились на их землю западные соседи и кочевники из степей, но здешний люд что дереза при дороге: топором не вырубишь, огнем не сожжешь, потому что корни — глубоко в земле, и каждую весну она снова зеленеет, разрастается буйно. Ветры времени сметали орды захватчиков, а микуличане — или как там они тогда прозывались — жили себе да жили.

С тех пор утвердилось в душе Гали понимание временности всякой беды. И немецкой власти на родной земле скоро придет конец, нужно только пережить, выстоять, и не столько ей самой, сколько ее сынам, потому что детям суждено продолжать их с Данилой род. А пережить эти страшные дни, да еще с малыми ребятами — ой как тяжко. Сашко, что ни говори, конечно, помощник. Но и он — дитя. Зимой лыжи ему приспичило, хоть плачь. Сплету, говорит, восемь сапет