Мужество любви | страница 7



III

Дремлет укутанная сугробами Малая Богатыревка… В белом мраке темнеют редкие избушки. Кое-где в оконцах дрожат желтые пятна. Широкая, плотная тишина. Даже собаки не брешут.

И вдруг — выстрел!.. За ним — второй, третий.

Несутся розвальни по снеговине, наперекос дороге, к сборной избе, где светятся все пять окон.

А в избе люди кричат, машут руками:

— Закругляй собранье!

— Голосуй за колхоз!

— У нас нет кулаков!

Стол под кумачовой скатертью. За ним — Семен Найденов. Голова — вправо-влево. Юркий, как мышь. Стучит карандашом по стакану:

— Спокойно, граждане! Спокойно!


Найденов окончил школу второй ступени в Старом Осколе. Приехал к отцу в Малую Богатыревку учительствовать. Вся деревня — к нему: за книжкой, за советом, с просьбой, с жалобой. Добрая слава пошла об учителе… И тут приглянулась ему Агриппина Горожанкина, батрачка из Горшечного. Как приедет она в Малую Богатыревку, Семен — ни шагу от нее. Вдвоем допоздна сидят в школе, в избе-читальне, вдвоем идут за околицу, по жнивью бродят. И зашелестело из избы в избу: «Учитель и Горожанкина — полюбовники!» Стоило Семену заикнуться об Агриппине, отец Иуда Найденов кривил рот:

— Голытьба!.. Не нашей ветки стебелек. С кем связался?

Потом примирился. Как-никак, заместительница председателя райисполкома, шишка! С ней резон быть в дружбе.

Но неожиданно — удар: найденовское хозяйство признано кулацким. Горожанкина предложила вывезти в три дня хлебные излишки.

Иуда побелел: донюхались, докопались, сволочи!..

— Все она, любодейка твоя проклятая, большевичка стриженая! — шумел Иуда. — Прибери бабу к рукам! Иль не мужик ты?.. И не то…

Семен убеждал, упрашивал Агриппину:

— Сжалься над стариком!

— Кулака защищаешь?

— Отца! — вскричал Семен.

— Врага! — утверждала Горожанкина.

— Да какой же он враг?! Справный мужик!

— Справный, справный… Мироед он справный!

— Да нет же! Повернуло его на особицу, жизнь новая не по нем… Темный он!

— А ты просвети!

И, помолчав, Горожанкина сказала:

— Не уйдешь из отцова дома — не будет у нас с тобой, Семен, ни любви, ни дружбы. Так и знай!

Он снова — к отцу:

— Вывози, батя…

Распаленный Иуда бушевал:

— Нет у меня хлеба! Нет у меня сына!.. К чертовой матери вас всех!.. Ступай к ней, христопродавец. Милуйся, целуйся, отца родного предавай!

Ни одного пуда не вывез. Горожанкина наложила штраф.

— Плати, батя!

— Ни копейки! Удушусь, а не дам! Во, кукиш ей!

Продали с торгов имущество Найденовых…


Страсти на собрании накаляются.

— Кто из вас не запишется в колхоз, тот против власти! Так и доложим куда следует… — заявляет Семен Найденов. — Не доводите, граждане, дело до крайности… Голосую. Кто за…