III
Дремлет укутанная сугробами Малая Богатыревка… В белом мраке темнеют редкие избушки. Кое-где в оконцах дрожат желтые пятна. Широкая, плотная тишина. Даже собаки не брешут.
И вдруг — выстрел!.. За ним — второй, третий.
Несутся розвальни по снеговине, наперекос дороге, к сборной избе, где светятся все пять окон.
А в избе люди кричат, машут руками:
— Закругляй собранье!
— Голосуй за колхоз!
— У нас нет кулаков!
Стол под кумачовой скатертью. За ним — Семен Найденов. Голова — вправо-влево. Юркий, как мышь. Стучит карандашом по стакану:
— Спокойно, граждане! Спокойно!
Найденов окончил школу второй ступени в Старом Осколе. Приехал к отцу в Малую Богатыревку учительствовать. Вся деревня — к нему: за книжкой, за советом, с просьбой, с жалобой. Добрая слава пошла об учителе… И тут приглянулась ему Агриппина Горожанкина, батрачка из Горшечного. Как приедет она в Малую Богатыревку, Семен — ни шагу от нее. Вдвоем допоздна сидят в школе, в избе-читальне, вдвоем идут за околицу, по жнивью бродят. И зашелестело из избы в избу: «Учитель и Горожанкина — полюбовники!» Стоило Семену заикнуться об Агриппине, отец Иуда Найденов кривил рот:
— Голытьба!.. Не нашей ветки стебелек. С кем связался?
Потом примирился. Как-никак, заместительница председателя райисполкома, шишка! С ней резон быть в дружбе.
Но неожиданно — удар: найденовское хозяйство признано кулацким. Горожанкина предложила вывезти в три дня хлебные излишки.
Иуда побелел: донюхались, докопались, сволочи!..
— Все она, любодейка твоя проклятая, большевичка стриженая! — шумел Иуда. — Прибери бабу к рукам! Иль не мужик ты?.. И не то…
Семен убеждал, упрашивал Агриппину:
— Сжалься над стариком!
— Кулака защищаешь?
— Отца! — вскричал Семен.
— Врага! — утверждала Горожанкина.
— Да какой же он враг?! Справный мужик!
— Справный, справный… Мироед он справный!
— Да нет же! Повернуло его на особицу, жизнь новая не по нем… Темный он!
— А ты просвети!
И, помолчав, Горожанкина сказала:
— Не уйдешь из отцова дома — не будет у нас с тобой, Семен, ни любви, ни дружбы. Так и знай!
Он снова — к отцу:
— Вывози, батя…
Распаленный Иуда бушевал:
— Нет у меня хлеба! Нет у меня сына!.. К чертовой матери вас всех!.. Ступай к ней, христопродавец. Милуйся, целуйся, отца родного предавай!
Ни одного пуда не вывез. Горожанкина наложила штраф.
— Плати, батя!
— Ни копейки! Удушусь, а не дам! Во, кукиш ей!
Продали с торгов имущество Найденовых…
Страсти на собрании накаляются.
— Кто из вас не запишется в колхоз, тот против власти! Так и доложим куда следует… — заявляет Семен Найденов. — Не доводите, граждане, дело до крайности… Голосую. Кто за…
