Гнев вспыхнул в нем с еще большей силой.
— Можете грозить нам всеми небесными и земными карами, грозить с пожелтевших страниц энциклопедий и популярных брошюр! Мы не отступим от идеи массовой ионизации, от идеи, которая стоила нам многих бессонных ночей. Мы не сдадимся, Завадовский, на вашу милость! Мы сорвем завесу, наброшенную на лик Изиды, и защитим истину, поруганную вами, даже если за это нужно будет отдать жизнь!.. Разрешите откланяться.
Опираясь на палку, Чижевский медленно пошел к дверям. Лицо его резко осунулось, как бы сразу постарело.
Завадовский окончательно потерял самообладание. Поднялся с кресла и пронзительно крикнул вслед Чижевскому:
— Он стихи пишет!
Вавилов возмущенно всплеснул руками. В коридоре Александр Леонидович прислонился к стене. Кимряков и я подбежали к нему.
— Плохо… сердце… — с трудом проговорил он. На щеках у него были слезы.
Из зала быстрыми шагами вышел Яковлев.
— Что с вами, Александр Леонидович?.. Успокойтесь.
— Так он же подкоп делает!
— Ну, ну, ну, так уж и «подкоп»! Не позволим! Вы открываете замечательную страницу в истории науки… Поехали в наркомат. Обсудим, что дальше делать.
— Благодарю. Но я не один, Яков Аркадьевич…
— Знаю. И вашу «охрану» приглашаю!
В кабинете наркома собрались члены коллегии. Яковлев сообщил о справедливо прерванном заседании в Академии, о недопустимом поведении профессора Завадовского.
— Прошу членов коллегии представить соображения о дальнейшем содействии наркомата Александру Леонидовичу и его научной лаборатории.
Я вынул из портфеля газеты.
— Товарищ нарком, мы шефствуем над станцией профессора Чижевского. Пожалуйста, посмотрите статьи, открытые письма в защиту проблемы.
Яковлев развернул «Коммуну» и «Вперед».
— Наши «осводовцы»! — сказал Кимряков. — Всякий раз, как начинаем «тонуть», бросают нам «спасательный круг»!
— И спасают! — добавил Чижевский. — Спасают, знаете ли, от бо-ольших неприятностей!
— Весьма похвально, — отозвался Яковлев, просматривая газеты. — Открытое письмо я читал в «Правде»… Благородное дело делаете!
— Стараемся, товарищ нарком. Однако наши возможности, вы сами понимаете, ограничены.
И тут шевельнулась мысль:
— Если бы вот станция была не в глубинке, а, скажем, где-то поближе к Воронежу… или даже в самом Воронеже… — запинаясь, сказал я.
— Поближе, говорите? — Яковлев задумался. — А база там есть?
— Воронежский сельскохозяйственный институт, — подсказал Кимряков.
— Об этом можно только мечтать! — Чижевский улыбнулся.
