Вполне подтвердилось и то, что характер протеев определяется их окраской. Никому, конечно, не показалось бы странным, если бы черные протеи хищничали, белые праздновали труса, а остальных цветов держались смирно. Каждый бы рассуждал: "Ну что же, окраска выражает природу, во внешнем виде отражена сущность". Но что сама природа протея определяется его окраской - нет, это как-то плохо укладывалось в сознании!
Не терпевший умозрительных гипотез Мишель Хаяси по этому случаю вдруг ударился в такую отвлеченную философию, что, боюсь, мы далеко не все в ней поняли.
- Мы привыкли к тому, что каждое существо имеет наружный вид и природный характер, то есть внешность и сущность, разглагольствовал он в салоне. - И до сих пор считали, что сущность гораздо стабильней внешности. Человек и тигр, вырастая и старясь, очень меняют свой внешний облик, но остаются человеком и тигром. Принято думать, что внешность определяется сущностью, что сущность, то есть глубинный характер, - первичное, изначальное, а внешность - вторичное, производное. В принципе это именно так. Но протеи учат нас, что это не всегда так. У них природа, характер определяются внешним видом. А поскольку у каждого протея много внешних образов, то, стало быть, и много характеров. Иначе говоря, у них нет единой сущности. Они не единосущны, а многосущны. Перемена формы изменяет одни характеристики характера, перемена цвета - другие. Сущность у них так же нестабильна, как и внешность.
- Существование без сущности? - уточнил Михайловский. Фома любил абстрактные разговоры.
- Можно выразиться и так, если под отсутствием сущности понимать отсутствие стабильной природы, устойчивого природного характера. Определение это хлесткое, но не очень точное, поэтому в научном отчете я бы не решился его применять.
В разговорах такого рода я был больше слушателем, чем активным участником. Но когда Анна докладывала результаты своих измерений, мы на "Икаре" сразу поняли, что совершено выдающееся открытие, и это же подтвердили лотом эксперты на Латоне и земные физики. Вы, надеюсь, догадываетесь, что я говорю о сепарации изотопов в теле протеев, факте, ныне широко известном, но по-прежнему поражающем воображение.
- Не спрашивайте меня о механизме явлений, о которых я буду говорить, - так начала Анна свой доклад. Она боялась, что мы засыплем ее вопросами, потребуем, чтобы она немедленно рассеяла все наши недоумения, и заранее предупреждала, что на это не способна. - Итак, никаких "почему" и "как", только голые факты. А факты таковы. Практически каждый химический элемент существует в природе как смесь изотопов, то есть атомов с разным весом ядра. У водорода, например, три изотопа: легкий, тяжелый, сверхтяжелый - протий, дейтерий, тритий. У свинца их целый десяток. Так вот, в теле протеев нет естественной смеси изотопов, они из вещества своей планеты извлекают только некоторые, которые им почему-то нравятся, а другие отвергают. Замечу сразу, что изотопный состав элементов планеты нисколько не отличается от обычного на Земле и других планетах космоса. В теле черного протея я нашла свинец только с атомным весом 206, в то время как в минералах планеты присутствуют они все. И водород в нем в основном тяжелый, а не легкий, иначе говоря, протей концентрирует дейтерия больше чем тысячекратно по сравнению с естественным состоянием водорода. Аналогично и с другими элементами. Протей, проанализированный мною, - высокоэффективное избирательное устройство для отделения одних изотопов от других. Мне кажется, главная наша задача сейчас - узнать, общее ли это свойство протеев или диковинная аномалия того, какой напал на Гюнтера.
