- А что я скажу о друге Комнине? - с тревогой осведомился Нага. - Они ведь ждут сурового приговора,
- Приговор наисуровейший! Иван Комнин, астромедик и поэт, навеки изгоняется с Харены. Мы, остальные члены экипажа "Икара", проконвоируем его до Латоны, не выпуская наружу из корабля.
Рейс на Харену вышел кратковременным, и для меня это было только приятно. Харена-2 сохранилась в моей памяти весьма грустным местечком. Не я один вздохнул с облегчением, когда за кормой "Икара" стерлась желтая звездочка, именуемая Хареной, и даже в наши сильные телескопы не стала видна небольшая планетка, населенная народом, мыслящим лишь одной головой.
Зато Марек твердил, что мы совершили космический подвиг. Он причислял наш рейс к выдающимся успехам космонавигации. И он считал своим долгом информировать меня при каждом прилете на базу о делах на Харене-2. Так я узнал, что фильтры, поглощавшие все формы фантазии и поэзии, сконструированы и снабженные ими земляне чувствуют теперь себя в полной безопасности - жизнь на Харене-2 уже никому не кажется неприемлемой. И что Леонтий Нага, когда завершились оставшиеся полгода до конца его командировки, добровольно продлил пребывание на Харене-2 еще на три года. И что - очень осторожно и постепенно - стали приучать харенов к некоторым интеллектуальным "чрезмерностям", хотя фантазия, вроде той, что заполнила Ивана во время отдыха, и теперь небезопасны.
- Вы произвели подлинный переворот в бытии харенов! - с воодушевлением доказывал Марек. - Последствия вашего рейса скажутся по-настоящему лишь в будущем, но и сейчас из лексикона харенов исчез этот странный термин: "опасник". Не хотели бы в свободное время прогуляться на эту интереснейшую планетку и воочию убедиться, что вы для нее сделали?
Рассказы Марека нас радовали, но повторять рейс на Харену-2 никому не улыбалось.
Глава четвертая
СУЩЕСТВОВАНИЕ БЕЗ СУЩНОСТИ
Сверхплановых заданий Кнут Марек на этот раз нам не выдал, а плановое было одно: вести вольный поиск в галактическом регионе В-24, то есть, попросту говоря, разрывать аннигиляторами "Икара" пространство в этом расширяющемся конусе Галактики - в нем в общей сложности до миллиарда светил, не думайте, что это такое уж звездное захолустье.
И все-таки, положа руку на сердце, - наш регион был своеобразным захолустьем. Мы проносились сквозь неизведанные районы космоса, снова и снова вторгались в неведомые звездные системы, наносили светила на стереокарты Галактики, изучали планеты, если находили их. И хоть планет встречалось гораздо больше, чем доказывали на лекциях по астронавигации, только одна из тысячи звезд могла похвалиться планетной свитой, и только на одной из тысячи планет мы находили какую-либо форму жизни. "Удивительно безжизненный мир наша Галактика, в ней засилье мертвого вещества!" - уныло выразился Петр, когда писал с Еленой очередной доклад об очередном осмотре очередной планетной системы. После редактирования, проделанного опытной в таких делах Еленой, сентенция эта зазвучала несколько по-иному: "В обследованном по плану космического поиска звездном районе НК-17 галактического региона В-24 материя обнаружена лишь в грубо физической организации, нигде не развившейся до биологических или иных жизнеподобных структур".
