Да, заботы пришли, а он их не ждал. Его вторая молодость приближалась к концу. В феврале он в первый раз дал осечку. Напрасно Ольга домогалась своего, он не в силах был ей ответить.
Иногда ему еще удавалось с грехом пополам ублажить Ольгу, но однажды все как отрезало. Трубка угасла навсегда.
Ольга раз или два еще с ним встретилась. Но ничего, кроме заигрываний, больше не получилось. А Ольгу это вовсе не устраивало. Как только она поняла, что старик выдохся, она отшила его за ненадобностью. Напрасно выклянчивал он ее нежность. Напрасно просиживал целыми часами в кустах недалеко от ее двора. Ольгу раздражала его назойливость, и в конце концов однажды она науськала на него собак.
Больше он к ней не заходил. На улице тоже не показывался. Целыми днями лежал в избе, и только ночью выходил подышать воздухом. Казалось, он слегка помешался. Если кто-нибудь с ним заговаривал, он бредил только Ольгой. И даже спустя много лет она одна была у него на уме. Бедняга Бенедикт.
И снова пришла весна. Венделу исполнилось восемнадцать, и эти его восемнадцать лет безжалостно требовали своего. Никакого снисхождения к Венделу: что им было за дело, что парень живет на хуторе и далеко вокруг нет ни одной другой женщины, кроме грешницы.
Мать у Вендела умерла очень молодой, но успела запечатлеть в его детской душе свои представления о добре и зле. Она была верующей в настоящем смысле этого слова. Она не высиживала целыми днями в костеле. Да и как бы она это делала, если ближайший католический костел находился в двадцати километрах! Она носила храм божий в душе. И сыну сумела внушить, что все поступки, которые человек собирается свершить, нужно сначала проверить божьим помыслом. По ее представлениям, «божьим помыслом» и был внутренний голос, который звучит в душе того, кто остается человеком, когда свершает поступок. Да, по ее мнению, это тот тихий голос, что называется совестью.
Вендел пошел характером в мать и поэтому унаследовал ее взгляды на жизнь. Так же, как и мать, Вендел не призывал бога-идола, не поклонялся мертвым алтарям. Его не ошеломил звон серебра. Уважение, которое он оказывал богу, было, собственно говоря, уважением к древним законам предков. И благодарил он за все, что помогало победе добра и делало человека человеком.
Вендел становился мужчиной. И Ольга это заметила. В обычных условиях опытной женщине, какой Ольга, без сомнения, и была, не понадобилось бы много времени, чтобы вскружить голову парню его возраста. Она бы уж позаботилась, чтобы его бросило в дрожь при виде ее наготы. Только Вендел оказался крепким орешком. Он не остался равнодушным к ее вызывающей дерзости, по ночам его донимали соблазнительные видения. Но он сопротивлялся. Его душевная совестливость и естественная тяга мужчины к женщине сошлись в смертельном поединке. Этот поединок продолжался долгие месяцы, и результат все время колебался. Но Ольга была уверена, что время работает на нее.
