— Я холостой, жил с матерью, и той уж нет на свете, — ответил Седой.
— Холостой? — удивился шофер.
— Сосед хотел купить у меня участок для сына. Я сказал, что еще не решил, продавать или нет. Не обрадуется он, что я вернулся, — продолжал Седой.
— А моя семья за Вагом. У нас не было наводнения.
— Мне бы хоть фундамент заложить, весной сразу бы можно стены класть, — размышлял Седой.
— Неужто один справитесь с фундаментом?
— Надеюсь, поможет кто, — ответил Седой.
— Бетономешалок мало, — сказал шофер. — Мешать бетон вручную просто каторга.
— Знаю, — буркнул Седой.
— Дом-то у вас был застрахован?
— Нет.
— Это хуже.
— Кое-что я и так получил.
— Могли получить больше.
— Да ладно, я ведь не дворец собираюсь строить. Мне бы одну комнату, кухню да чулан, на это денег, пожалуй, хватит, — сказал Седой.
— Время не терпит, надо поторапливаться с фундаментом, — посоветовал шофер.
— Может, еще продержится, — сказал Седой, угрюмо посматривая на серое небо.
— Кто его знает.
— Сосед не обрадуется, когда меня увидит, — продолжал Седой. — Не знаю, согласится ли помочь.
— Если все пойдет гладко, в три часа буду в Новых Замках, — размышлял вслух шофер. — Сгружу в Сенном стройматериалы, к шести смогу освободиться. И сразу завалюсь спать, надо отоспаться. Хоть раз высплюсь как следует!
Дорога чуть не вплотную сошлась с главным шоссе. Там вовсю трудились дорожные рабочие. Асфальт густо чернел, от него шел пар, синеватый дымок стелился над шоссе.
— Ну, что я говорил? Мы бы тут битый час проторчали! — Шофер кивнул головой в сторону рабочих: — Злые, как шершни. Скажешь что-нибудь в шутку, а они тут же лезут в драку. Тоже небось работа осточертела.
Седой ничего не ответил. Думал о своих делах и опять начинал нервничать.
Они проехали еще с полкилометра, и старая дорога круто свернула налево, наперерез главному шоссе. Отсюда ехали уже по новому асфальту до самой развилки.
От развилки к деревне вела узкая, засыпанная щебнем дорога. Насаженные вдоль нее яблони и груши не успели доносить последний в своей жизни урожай. Глубоко под землей уже четвертый месяц прели их корни. Искореженные кроны деревьев шуршали засохшей листвой.
До наводнения в деревне жило около двадцати семей. Дома были разбросаны на большом пространстве. Их окружали фруктовые сады, с фасадов защищали от ветра густые насаждения акаций или тополей. Здешние жители не могли пожаловаться на недостаток свежего воздуха. А приезжему из центральных областей республики могло бы показаться, что простора здесь даже в избытке и он пропадает без толку.
