Затем отряд перешел на рысь, направляясь в поселок колонистов у рощи.
Проехав через рощу, всадники разобрались по трое и, растянувшись по дороге, с Каролем и флагом во главе легким танцующим шагом проследовали туда и назад мимо домов колонистов. Кароль махал флагом, остальные дружно скандировали:
— Проволочники, вон! Проволочники, вон!
Вернувшись к роще, они перестроились и марш свой повторили, теперь, правда, лошади шли рысью, поэтому крики были слышны уже не так отчетливо.
Они повторили все еще в третий раз, галопом промчались через поселок, дико улюлюкая и крича уже что-то совсем неразборчивое, и исчезли в роще.
Так они объехали все окрестные поселки колонистов и вернулись в имение уже ночью. Пиршество было в самом разгаре.
В тот момент, когда Имро, сидя в седле, помахал Гильде, которая с гордостью улыбнулась ему, она и не подозревала, как еще все обернется, и получится совсем не то, что мысленно представляла себе. Ей хотелось, чтобы в этот памятный день произошло что-нибудь необычное, но она ни сном ни духом не ведала, что тут вот, в имении, встретит Питё, будет с ним попивать паленку, веселиться, беситься, пока наконец не позволит ему увести себя подальше от людей, начисто забыв о своих замыслах, которые она вдалбливала Имро.
Когда отряд конников отбыл, она еще постояла, поболтала с бабами, строя планы насчет блестящего будущего, открывавшегося перед ними.
Потом они с Иоланой пошли к котлам, где кухарки стряпали праздничный ужин, но помощь их отвергли, потому что толкущихся у костров было более чем достаточно.
Иолана отправилась домой, где ее ждали дела, а Гильда вернулась в имение.
Одни мужики носили дрова, другие сбивали временные лавки. Вскоре запылали костры.
Откуда ни возьмись появились бутылки с вином, и Гильда опрокинула две стопочки. Подсев к костру, она шутила и пела вместе со всеми.
Смеркалось, а конники все не возвращались. Гильда подумала — не зайти ли к золовке и там дождаться Имро, но как-то не хотелось покидать веселье.
И тут она увидела Питё совсем рядом, так близко, что разглядела веснушки на его лице. Он протянул ей бутылку, и она без колебаний отпила из нее. Паленка была крепкая, и все, попробовавшие ее, громко нахваливали напиток и похлопывали Питё по плечу.
Гильда отхлебнула еще два глотка, а позже, когда принесли еще вина, выпила снова. Расположение духа у нее было отменное, и она даже не помнила, когда встала с лавки и побрела с Питё куда-то в темноту.
