Толпа на дороге еще долго испытывала терпение осажденных, потом все же рассеялась и убралась назад за рощу.
Казалось, теперь-то наступит покой. Но под утро, когда засыпали сморенные усталостью крикуны и их жертвы, в темноте снова взметнулись огненные языки.
Их было хорошо видно из имения, из поселка старожилов, думаю, что и из Эрхлеровой корчмы.
Издалека казалось, будто пылает роща. Но если подойти ближе к огню, видно было, что охвачена пламенем не роща, а пасека Речного.
К рассвету огонь догорел. На рассвете можно было разглядеть торчавшие к небу обгорелые столбы сарая и еще кучу пепла, головешки да скрюченные обломки металлических инструментов. Только это и напоминало прежнюю пасеку — красные, зеленые да желтые домики, так красиво смотревшиеся на опушке глоговой рощи.
Хозяева обнаружили в кустах несколько порожних бутылок из-под бензина. Поджигатель, не полагаясь на случайность, для верности полил все бензином.
Речный безмолвно стоял на пожарище. Бледный, невыспавшийся, тупо глядел он на остатки своего королевства, словно не понимая — что перед ним. Когда подошли домашние, он склонился к куче пепла, поворошил его палочкой и еле слышно, сам себе прошептал:
— Ну зачем же ты так, болван пустомозглый, украл бы их лучше. Сгорели, начисто сгорели пчелки. Как только такое можно было сделать? Пчелок сжечь, божьих тружениц…
Был первый день ноября, промозглый и сумрачный, как ему и положено быть.
После обеда Имрих не мог усидеть дома и, надев воскресный костюм, сказал жене, что пойдет поглядеть на людей.
Накануне вечером он встретился на кладбище у могилы родителей с Иоланой, были там и ее младшие дети. Иолана передала ему просьбу Штефана зайти к ним в имение.
— Скажи, что завтра приду, — ответил он сестре, подозрительно присматриваясь к ней.
— Чего так смотришь? — удивилась Иолана.
— Не знаешь, зачем Штефан зовет меня?
— Он сам тебе скажет.
— Ладно, приду, — проворчал Имро, отправляясь домой.
Сейчас, уже выходя из кухни, он услышал Гильдин оклик:
— Погоди, я тоже пойду погляжу на людей.
В миг оделась, причесалась и засеменила рядом с Имро по дороге.
Подходя к имению, они обратили внимание на суету во дворе.
Люди кучками стояли перед квартирой управляющего, оживленно переговаривались, некоторые пели, прихлебывали паленку из фляг.
Гильда тотчас смешалась с толпой, Имрих остановился чуть поодаль, высматривая среди собравшихся Штефана Бокроша.
Штефан заметил его первый и подошел, а с ним еще два мужика.
