Имрих Бенё-младший давно ждал такого дня и, не мешкая, спозаранку принялся чинить крышу родительской хаты.
Он задумал сделать это еще зимой. Когда прибрежная топь подмерзла, накосил камыша, нарезал его нужной длины, связал снопками и сложил в сарае, чтоб дожидались своего часа.
В то утро старый Бенё бесцельно бродил по двору. Когда сын позвал его подержать лестницу, старик даже обрадовался и живо подошел.
Имрих поднялся на крышу, стал отвязывать старые, размякшие и трухлявые вязанки камыша и сбрасывать их на землю. Отец подавал ему сухие снопки, и Имрих укладывал их на пустые места.
Не успел он закрыть вторую дыру, как отец окликнул его:
— Имро, ты слышишь?..
Сын насторожился, сосредоточенно прислушался и посмотрел в ту сторону, откуда раздавался скрип колес и пофыркиванье лошадей.
— По шоссе едут телеги, — сказал он отцу.
— Видать, это они! Чехи да горцы из северной Словакии, — сказал отец, помолчав и подняв вопросительный взгляд на сына.
Имро повернулся к глоговой роще, из-за которой доносились звуки.
— Твоя правда, это могут быть только они, — подтвердил он догадку отца.
— Там пятнадцать наделов, я пересчитал, — похвастался старик. — Апро говорил, что к ним в имение и еще приедут. Возле станции тоже начинают строить, сразу за линией. Хорошее место, плотная дорога до самых наделов. Прошлую неделю я видел, как там мужики копали землю под фундаменты и кирпич сгружали. Закладывают под просторные и крепкие дома из обожженного кирпича. А крыши покроют черепицей.
Сын задумчиво посмотрел на отца, он был явно чем-то озабочен, но промолчал.
Немного погодя Имро спустился ниже, умостился поудобнее на перекладине лестницы и стал наблюдать за дорогой.
И вот — на открытое место из-за деревьев вынырнула первая телега, за ней следующая, еще и еще. На краю луга, меньше чем в сотне шагов от их хатенки, телеги остановились. Колонисты сгрудились возле первой телеги, о чем-то совещаясь. Затем упряжки двинулись дальше на восток, но вскоре снова остановились, и люди начали снимать поклажу.
Отец и сын безотрывно наблюдали за караваном.
Потом сын снова полез на крышу и молча продолжал прерванную работу.
И лишь за обедом, доедая горячую похлебку, он начал несмело:
— Я так думаю, сейчас можно купить сколько-нибудь земли. Хоть бы и немного, сотку-другую — хватило б… — И умолк, глянув на отца, который, будто не слыша, продолжал хлебать из миски. — Мы могли б купить, — продолжал он, ободренный отцовым молчанием. — Говорят, будто дают в долг, в рассрочку, да и осталось у нас кое-что из того, что я на сахарозаводе заработал.
