Слово взял Холмогоров, я с надеждой взглянул на него: в 1911 году, работая монтером, я слушал его лекции на политехнических курсах на Разъезжей; он был тогда для меня передовым человеком. До него ораторы говорили, что режим американских скоростей для нас не подходит, что у нас нет инструмента, нет высококачественного металла, нет нужных людей. Но что он скажет? И вот когда даже он охарактеризовал проект нашего инструментального цеха как проект, не имеющий под собой твердой научной почвы, меня всего взорвало.
— Нелепая затея, — закончил он свою речь.
Прежде всего необходимо внести ясность. Они раздирали проект в клочья, но требовалась ясность, прежде всего ясность. По сути дела, спор на сессии Гипромеза о проекте вышел за рамки техники. Политика звучала в речах ораторов. В споре обнажались психология, мысли, идеи, убеждения. Генеральный спор шел о судьбах и путях нашего тракторостроения: Европа или Америка? Каким путем мы пойдем — европейскими скоростями или американскими? Последние требовали от нас решительности, смелости и технического риска. Эксперты говорили достаточно. Теперь наконец я мог сказать. Я говорил дважды.
— Вот наши установки, — в первый раз сказал я. — Внесем ясность. В первом, знакомом вам проекте красной нитью проходит следующая мысль: постройка и развертывание завода на десять тысяч тракторов в зависимости от существующей обстановки, без применения каких бы то ни было чрезвычайных мер, эволюционным путем, постепенно врастая в новую производственную обстановку. Это курс на обычную, ныне существующую технику. Так было в прошлый раз, но не так должно быть сейчас. Извините меня, но сегодня положение в стране резко изменилось. Раньше вам предлагали, чтобы вы в пределах существующего хозяйства, на уровне российской техники, строили заводы. Это было одно дело. Тогда вам разрешали взять из Америки два-три молота, и еще неизвестно, разрешили бы вам третий купить в Америке или предложили бы заменить немецким, а то и нашим, русским. Теперь мы поставили себе целью создать тракторную промышленность. И теперь другое дело. (Прошу не перебивать!) Теперь нужно взять из Америки все лучшее в области техники, пересадить на нашу землю и закрепить, освоить. Так ставится партией вопрос. С этого и надо начинать спор!
Кажется, я попал в точку. Они заволновались, и прения возобновились с новой силой. Я понимал и считался с теми трезвыми голосами, которые безо всякой предвзятой мысли подсчитывали требования, предъявляемые нашим будущим заводом к базе — сталям, чугунам, шарикоподшипникам, карбюраторам, магнето и т. д. Это было верно, и я снова выступил.
