«Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, робята?» Слова Кутузова преображенцам под Красным (1812).
Совершенно очевиден морально-духовный регресс русской армии и русского национального мировоззрения, если сопоставить то, что стало возможным в 1904–17 гг. с тем, что было в Суворовской, Кутузовской или даже в Скобелевской армии, или еще если вдуматься в то, что стало возможным проектирование порабощения китайцев с превращением православного народа в рабовладельцев!
Эти симптомы духовного разложения перед чем-то страшным! Все стали похожи на господ!
Писатели, приспособившиеся щекотать страсти читателей и публики, превращены в специалистов по мастурбированию публики на требующиеся лады. Поистине «скверная плясовица», вытанцовывающая убиение пророка!
Рационализм несет в себе порок индивидуалистического самоупора: cogito ergo sum. Все прочее для него «среда» для упражнений sans gene. В эту среду для безответственных операций входит и народ, и природа, и вообще все бытие за исключением самого оперирующего. Рационалистический социализм силится создать сверхиндивидуальную общую жизнь имманентными силами того же рационалистического индивидуума, т. е. заранее ловя свою тень и всевозможную задачу: прекратить симптомы порока, не посягая на основной корень порока внутри деятеля. Там, где оборвано предание Христовой церкви, человечество быстро скатывается в животное состояние. Это показали немцы в 1914 году, на удивление наивной Европы грабившие женщин, детей и стариков и издевавшиеся над беззащитными не в пример кафрам и готтентотам. «Клоп, увеличенный в бесконечное число раз, до размеров слона, не мог быть кровожаднее. Змея не злее этой разбойничьей шайки, неиствующей в стране великих поэтов, философов и гуманистов. Прусская каска, прикрывшая от неба и его божественного света Германию, оскотинела ее» (В. Немирович-Данченко. Русское слово в августе 1914. Перепечатка в Биржев. Ведомостях 12 VIII 1914. № 14306).
Только подвигом поднимается человек из животного и порочного состояния и только Христовым подвигом удерживается он на состоянии, способном к общему деланию с братьями.
L’appetit vient en mangeant![1]
В известный момент разгара революционной ярости и ожесточения люди доходят до небывалого напряжения. Страсти в человеческой природе развиваются с инерцией и требуют времени для того, чтобы их размах развился вполне! «Геркулесовы столбы глупости» и получаются именно в момент наибольшего развития страстей! Дело здесь совсем не в «предшествовавшем невежестве», а в органическом невежестве злобы, наступающем постепенно, по мере того как расходятся страсти. Кондорсе не был ведь невеждою, но стал им в момент вполне развившейся злобы!
