Именно потому, что ты стал ко мне близко, оттого я тебя и унижаю и третирую, как ничтожество. Вот установка рабского состояния человека. Понятно, что при такой установке христианская дорога жизни оказывается закрытой и не может быть понятной для человека, поскольку раб ждет в Божестве порабощающего, все уничтожающего, безапелляционного величия вроде Александра Македонского и того, чему сей македонянин поклонялся в своем абсолютизме. Раб говорит и думает про себя: за Божество я могу и буду признавать то, что уничижает и уничтожает меня!
Для каждого из нас общественное мнение есть сила, гораздо более настоятельная и ведущая, чем об этом думают. Джэмс говорил, что каждый из нас имеет столько личностей, сколько есть групп людей, мнениями которых он интересуется. Неприметно для себя человек действует в направлении то одной, то другой человеческой группы, в духе которой в данный момент он мыслит. Вот почему такой труд лежал на Лоте в том древнем городе, посреди которого ему приходилось жить. Неприметно для него окружающая атмосфера влекла его на свои пути. В этом сила предания.
Надо различать бездумно-верующих людей от прочих. Это – бездумно предающиеся инстинктам и самооправдывающиеся в своем инстинктивном самоутверждении зоологические люди, они же и свинские «оптимисты». Такими были те язычники, которым уподоблялся Гёте. Такими выступили в свое время люди Ренессанса. Трудно, конечно, от языческого оторваться, разочароваться в языческой «очевидности», преодолеть мудрование самоутверждения и двинуться в путь за Авраамом ко граду новому.
Человеческое понятие и образ реальности всегда есть проект и предвидение предстоящей реальности. Кто лучше и дальше предвидит события, решается в конце концов не тем, «примитивное» ли перед нами мышление или «культурное», но тем, которое из них оправдывается делами, практикой и событиями приходящими.
Реальное мышление знает очень хорошо, что мысль человека это уже начатки действия и проекты, так или иначе могущие осуществиться и направленные на то, чтобы осуществиться. Потому-то так бдительно следят за тем, что думается человеку! Человек – существо могущественное и способное делать многое новое, притом не только в смысле вавилонского и египетского воздвигания садов и пирамид, но в смысле Израильского царства мира, в котором нет более порабощения и рабства, а человек отпущен возрастать в лучшее. Мы притом, обыкновенно, умнее в своих действиях, чем в своих мыслях! В мыслях мы твердим себе, что то, что думает человек, это «совершенно субъективное» и не могущее интересовать тех, кто ищет лишь «объективных» закономерностей. Это предания германской философии и уклада мысли Ренессанса! Фактически же мы весьма внимательно прислушиваемся к тому, что «субъективно» думается ближнему, и стараемся воздействовать на эти мысли, ибо это тоже зародыши действия, и что сегодня прошептано дома, завтра будет осуществлено на площади.
