И тут Троя посетило ощущение, что его конкретно водят за нос. Забывшись, он встал со стула, в два шага подошел к кушетке и наклонился над Таней.
— Вы уверены?
Реакция последовала незамедлительно. Аппарат, к которому Таня Ворски была подключена, начал мерзко попискивать. Девушке явно стало плохо — она побелела, посерела и затряслась.
— Не подходите ко мне, вы! Не подходите!
Голос Тани звучал не громче мышиного писка. Она судорожно пыталась сделать вдох, дергалась всем телом, но из горла вырывался хрип. Её легкие отказывались работать. Лоб блестел от пота, глаза закатились. Аппарат разрывало от истеричного писка. Трой успел подумать: «Вот дела», и тут в палату ворвались медсестра и доктор Сол.
При взгляде на его чуткие пальцы, проверяющие пульс старательно умирающей Тани, Трой моментально вернулся на полчаса назад, в смотровую, где доктор, неодобрительно качая головой, изучал его раны.
— Кто вас подрал? Вы же вампир, если меня не подводит зрение. Сколько часов прошло?
— День где-то. Оборотень.
— День? — неприятно удивился доктор Сол. — Вы знаете, что у вас нагноение вглубь пошло? Очень похоже, что своими когтями ваш оборотень занёс вам в организм инфекцию, с которой вы справиться не можете. Что весьма и весьма странно. — Он отошёл к столу с инструментами, взял пинцет с ваткой, длинную тонкую палочку, назначение которой Трой затруднился определить, тампон и вернулся к недобровольному пациенту. — Сейчас будет немного больно, — предупредил демоненок и с наслаждением, как показалось Трою, сунул палочку ему в рану, повернул пару раз, извлёк и поместил её в стеклянную колбу на столе.
У Троя из глаз посыпались искры, а бок обожгло.
— Обалдел? — рявкнул он, опять обнажая клыки.
— Тихо, тихо, — сказал доктор Сол. — Особенностями вашего, да и не только, вида является практически мгновенная регенерация тканей, будь то кожа или внутренние органы. Если за сутки раны не то что не затянулись, а гноятся, значит, ваш организм отравлен. Чем — покажет токсикология. Просто анализы с самого верха раны делать без толку, надо глубже ковырять.
Он объяснял терпеливо и спокойно, как будто Трой был несмышленышем. Это бесило.
— И без вас знаю, — буркнул Трой, все ещё борясь с желанием подпортить ему фасад. — Что вы мне лекции, как идиоту малолетнему…
— А вы и есть идиот. Если, зная все это, вы не пошли к врачу, то вы самый настоящий идиот.
— Дорогой доктор, — душевно потянул Трой, поднимаясь с кушетки, — если мне понадобиться ваше безусловно драгоценное мнение, я его спрошу. До сей поры — идите на хер.
