Майкл кивнул и немедленно приступил к делу, то есть, к делегированию работы по выбиванию запроса на получение закрытой информации.
— Закки, ты занят? Да? Очень здорово, бросай все и ко мне.
Десять минут спустя Майкл инструктировал стажёра, а тот прилежно конспектировал. Трой за это время успел смыть остатки охлаждающего геля и стоял перед зеркалом, осторожно нанося на синяки терпко пахнущую мазь.
— Запрос обязательно подписать у шефа. Обязательно, хотя эти крючкотворы из десятого кабинета будут тебе говорить обратное. Ты меня понял? Иначе тебя развернут с порога в университете.
Закки засиял глазами, лихо ткнул в себя пимпочкой ручки, убирая стержень, и гаркнул:
— Есть подписать!
Когда он вышел, Майкл покачал головой:
— Неужели и я тоже был таким… воодушевленным?
— Хуже, — не задержался с ответом Трой. — Ты ещё был любопытен как сто пикси и по каждому вопросу высказывал свое мнение. Это бесило. Честно говоря, и сейчас бесит.
* * *
Придя домой, Трой первым делом занялся обработкой и перебинтовыванием боевых ранений. Всю вторую половину дня бока жутко зудели и чесались. Когда он производил повторный осмотр, его ждал неприятный сюрприз. Обычно на нём всё заживало как на собаке. Сейчас же многие раны загноились, кожа по краям покраснела и воспалилась. Утопив себя в перекиси, Трой шипел и плевался, но продолжал бинтовать и клеить пластыри, запивая процесс коньяком. Старинные запасы, ещё Айвана. Айван…. При мысли о бывшем любовнике настроение у Троя неизменно портилось. Конечно, не так сильно, как два года назад, когда они расстались, но все же. Как любовник Айван был невероятен, как друг — хорош, как сожитель — откровенно удобен. Он устраивал Троя всем. А чем старше становился Трой, тем менее трепетно относился к отношениям, и более — к собственному комфорту. По молодости он врывался в новые отношения с энтузиазмом, берег их, но со временем понял, что ничего нового уже не будет. Что изменивший ему партнер — обыденность, и нет смысла рубить сплеча, потому что новый будет точно такой же. Что поводы для ссор — одни и те же, меняются лишь имена и лица.
Айван был приятным, талантливым пареньком, но въевшаяся Трою под шкуру привычка думать, что он знает все наперед, заранее концентрироваться лишь на своих желаниях загубила их отношения. Слишком много времени он уделял работе, слишком мало — Айвану. И каждый раз, выслушивая претензии — справедливые, по большей части — думал: «Вот-вот, еще месяц, и я закрою дело, и возьму отпуск, уедем подальше» или «Завтра приду домой пораньше» или «Надо бы пригласить его куда-нибудь, сто лет никуда не выбирались». Увы, мысли так и остались мыслями, а любовник в итоге растворился в прошлом и изредка напоминал о себе забытыми в квартире Троя мелочами.
