За столом, подписывая груду бумаг, сидел заместитель начальника Сигизмунд Павлович Потоцкий. Когда пробило четыре, он вздохнул, откинулся на спинку кресла и обвел собравшихся взглядом.
— Все в сборе? — энергично спросил он.
— Филькина нет-с, Сигизмунд Павлович! — ответил вывернувшийся сбоку Архимедов. Начальник и все филера с неудовольствием взглянули на него.
— О Филькине сам знаю, не слепой! — Архимедов обиженно отступил, филера переглянулись. — Ферапонт Иванович не будет, с ним я уже говорил. Значит, прочие все?
Филера молчали. Широбоков и Глазенап, два старейших филера, третий день пили мартвецкую, не являясь на службу. Но каждый чувствовал, что с ним может случиться то же и не хотел подводить сослуживцев.
— Хорошо! — Начальник зажмурился, помолчал и понюхал сложенные ладони. — Я созвал вас, господа, для того, чтобы дать вам всем ответственное поручение.
Он мельком взглянул на окружающих. Все лица глядели в сторону, на всех была служебная скука — и только. Юноша с бородавкой прочищал нос, оборванец что-то галантно шептал на ухо толстой даме. Только блестящие глаза Архимедова с напряжением смотрели из угла.
— Поручение с наградой! — продолжал Потоцкий и сразу увидел, что собрание насторожилось и стало внимательным. — Дело вот в чем! Заводы волнуются, рабочее движение растет. В то же время в последние дни усилилась раздача тайной литературы. Департаментом полиции закрыты заграничные пути, ряд передаточных пунктов ликвидирован, и, тем не менее… До имеющимся у нас сведениям, тайная социал-демократическая типография имеется в самом нашем городе!
Нам дано задание чрезвычайной важности из центра, — продолжал, помолчав, Потоцкий. — Типографию надо найти и уничтожить. Наша честь, честь «Отдела Наружного Наблюдения» требует этого! Раскрывший типографию получит награду в размере тысячи рублей!
Он продолжал говорить, развивая план кампании. Вернее, у него не было никакого плана. Нужно рассеяться по городу, замечать подозрительных людей, следить за свиданиями революционеров, — словом, делать то, что каждый день уже проделывали филера. Потоцкий кончил и устало уперся на стол локтями.
Филера расходились. Шумной толпой они теснились к дверям, обсуждали обещанную награду. Только Архимедов и не думал уходить. Он сидел на краешке стула, опершись подбородком на зонтик, уставив на начальника черные пуговицы глаз.
— Ну, вам чего? — холодно спросил начальник.
Почему-то он невзлюбил Архимедова. Архимедов был слишком умен и молод. Вместе с Филькиным они стояли живым упреком всей неторопливой работе охранки! Но если Потоцкий верил Филькину и даже побаивался его, Архимедов своей вертлявой фигурой всегда вызывал в нем раздражение.
