Болван? Не совсем. Просто типичный чиновник. Недаром во всех странах народ придумал своим канцеляристам иронические прозвища: в Англии — красная тесемка, в Германии — белая плесень, во Франции — кожаная подушка; их общий смысл — канцелярская крыса (в Италии — Zavorra). Поколения людей в люстриновых нарукавниках пронизывает ужас перед ответственностью. Это характерно не только для Италии.
Лифта все нет. Секретарь, нажав кнопку вызова, садится и начинает дремать. Рядом с ним, положив локти на стол, толстая, расплывшаяся женщина в черной кофточке говорит вполголоса по телефону:
— Тогда я ему сказала: нет, правда, вы меня не заметили? Такой парень, как вы? Вот пижон!
Она прикрывает трубку рукой и шепчет курьеру:
— Это Анджела.
Секретарь приоткрывает мутный глаз и снова закрывает его. Жарко. На его столе карточка следующего посетителя. Посетитель ждет. Это мужчина лет сорока. В высшей степени элегантный. Вероятно, какой-нибудь raccomandato, человек с протекцией. Обессиленной рукой секретарь передает карточку своему помощнику. Тот берет ее, бросив на своего начальника сонный взгляд, в котором чередуются ненависть и зависть. Толстуха продолжает кудахтать. Помощник секретаря передает карточку дальше по инстанции: курьеру. Этот последний направляется к двери, из которой я только что вышел, и rispetto-sissimamente[87] стучит пальцем. Ответа нет. Чувствуется, что он вполне способен ждать у этой двери до конца рабочего дня. А если понадобится, готов терпеливо прождать и straordinarie (сверхурочно) — за это платят вдвойне. Посетитель, потеряв терпение, подходит к нему, шепчет ему что-то на ухо и сует ему что-то в руку. Рассыльный смелеет, нажимает ручку и открывает дверь…
Но вот и лифт. Молодой человек нажимает кнопку. Не успели мы спуститься на один этаж, как он согнал с лица заученную улыбку и с беспокойством спрашивает:
— Как там во Франции? Есть работа?
Мне становится жаль его:
— Франция, Франция… Ведь мы латинские сестры, мой бедный друг.
Много приятнее была встреча с Анджолетти, председателем Союза писателей. В общем, положение литератора в Италии сходно с тем, которое создано ему во Франции. Он может просуществовать, только если имеет вторую профессию — если он журналист, чиновник, служащий в издательстве и т. д. Неплохо можно заработать на радио и телевидении. Названий издается столько же, сколько во Франции, — 13 500 в год. Это очень много. Но тиражи малы — 5 тысяч, если повезет — 6 тысяч. Тиражи книг Моравии, занимающего первое место, достигают иногда 50 тысяч.
