Запасаемся горючим. Заправщик очень услужлив; он замечает номерной знак Пафнутия и разражается: Франция! Самая прекрасная страна в мире! Красоты Италии? Плевать ему на них! Все люди здесь негодяи. Страна идет к черту. Ничего не поделаешь. Отвратительно. Работы нет. Всякая дрянь гребет миллионы лопатой, а такие бедняки, как он, дохнут от голода, тщетно протягивая руки за подаянием.
— Я был так счастлив во Франции, мсье, мдам! Я вернулся только потому, что отец написал, будто он умирает. В итоге — он не умер, а мне пришлось искать себе работу. Но я здесь не останусь. О негодяи! Ну нет! Меня не возьмешь. 50 лир в час, понимаете вы это? И еще нужно кланяться в ноги. Когда хозяин приходит за выручкой, я должен называть его commendatore[50], иначе он меня выгонит. А другого ничего не найдешь — только безработицу!! Нет, я непременно уеду!
Он вешает свой шланг, изображая при этом, как он рвет на себе волосы.
— И что заставило меня вернуться? Я уезжаю обратно во Францию! У вас есть купоны? Спасибо, сударь. Послезавтра я уезжаю.
— А на что вы купите себе билет? Ведь ваши 50 лир в час…
Он смотрит на меня, изумленно раскрыв рот.
— А чаевые, мсье!
Так-то. Остается только преклониться перед этим аргументом и ехать дальше.
В Венеции, покинув Пафнутия в гараже, мы с чемоданами в руках снова пускаемся в путь, на vaporetto.
Как бы вам объяснить, почему Венеция разочаровала нас? Даже вызвала отвращение к себе. Вероятно, виной тому бесчисленные ее изображения со времен неистощимого Каналетто[51]. Ни разу не замочив здесь ноги, вы уже знаете «Королеву Лагуны» наизусть. Вероятно, впечатление от «Неоконченной симфонии» Шуберта и от «Венгерской рапсодии» № 2 Листа тоже было бы у нас иным, если бы в свое время нам не протрубили ими уши.
Короче говоря, нет! В довершение всего город выстроен безвкусно. А плохой вкус приемлем только тогда, когда он уместен. Например, церковь Сакре-Кер, венчающая Монмартрский холм в Париже. У подножия Эйфелевой башни она была бы отвратительна. В Венеции шокирует именно стремление сделать все доступным пониманию всех. Еще немного — и на старинных дворцах появятся таблицы с сообщением о дате постройки и их нынешней цене. В марках или долларах, разумеется! В крепкой валюте. Здесь неприятно поражает продуманный, рассчитанный на широкую публику и отчетливо ощущаемый подбор мест для выжимания денег из приезжего туриста, к какой бы категории он ни принадлежал. Дворец, гостиница, пансион, ресторан, старинный дом, площадь или площадка; вапоретто — пароходик, идущий вдоль Большого канала, останавливается поочередно то на левой, то на правой стороне. Чтобы никому не было завидно. Не толпитесь, хватит на всех! (Помните, как Христос напоил жаждущих?) Каждый метр земли или воды имеет свое акционерное общество по эксплуатации.
