— Вы, конечно, даже не читали его произведений…
Он-то, бедняга, вынужден был приняться за них, так как под рукой другого чтения не было.
А вообще я совершенно напрасно говорю вам все это. Такого человека ничто не остановит. Он будет описывать улицы, мостовые, поля, цветущие или безжизненные (в зависимости от его настроения), небо, горизонт; или заговорит о спагетти и хлебе без соли, перечислит меню своих обедов от первого до последнего, расскажет о туалетах женщин, об обстановке в домах. Обо всем. И в конце концов скажет:
— Если вы когда-либо еще поедете в Италию, непременно побывайте в Дзинге. Это типично, необычно, уникально, шедеврально.
Однако не стройте иллюзий. Это еще не конец. Это лишь хитрый, обходный маневр, за которым последует новая атака: ведь он никогда, ни за что на свете не простит вам вашего интересного путешествия, вашего восторга от шедевров искусства и того, что вам удалось открыть для себя народ и страну.
Вот ему-то, опасному, мстительному, нетерпимому к чужим мнениям путешественнику, и посвящено мое предисловие.
Я довожу до его сведения, что мы отправились втроем: моя жена Лилла, я и Пафнутий — автомобиль марки «Дофин». Мы назвали машину Пафнутием, чтобы досадить ему, этому человеку из Дзинги, так как были уверены, что ему известны все святые, кроме Пафнутия. (Впрочем, мы немного схитрили: Пафнутий не святой, а всего лишь присноблаженный.) Обратно мы прибыли все трое в отличном состоянии, проехав 12 тысяч километров и многим обогатившись за те четыре месяца, когда нам то и дело приходилось встречаться с людьми, чьи заботы и чаяния не похожи на наши. Многих мы полюбили, некоторые вызывали в нас отвращение, совсем так же, как это бывает и у нас на родине. Наши глаза были широко раскрыты, наш слух насторожен. Мы смотрели, слушали, старались понять. Всего мы не увидели. И услышали не все. В книге мы расскажем лишь о том, что п.о.к.а.з.а.л.о.с. ь нам понятным, когда мы увидели, как живут итальянцы.
Трудно охарактеризовать народ несколькими слонами. Но если прожить в стране какое-то время и терпеливо изучать этот народ, вам откроются некоторые главные его черты, особенно если вы будете исходить из общепризнанных положений, ставших аксиомами.
Вот они:
Итальянец ленив.
Во всем мире итальянцев охотно используют как превосходных работников.
Итальянец вор, особенно на юге.
За четыре месяца итальянцы не украли у нас и булавки.
Итальянец фанфарон.
Итальянец тихоня.
