Шоколад Ферреро действительно дешевле, чем шоколад других итальянских фирм. Кроме того, все «подопечные» этой фирмы обеспечены высокой зарплатой и хорошим бытовым обслуживанием. Чуть что — сыплются премии и надбавки. Детям рабочих и служащих фирма предоставляет бесплатные школьные учебники, что обходится ей примерно в 5 миллионов лир в год. Ферреро купил поблизости от города замок и устроил в нем бесплатный дом отдыха для «своих людей». У него не было никаких личных потребностей, и деньги давали ему возможность создавать вокруг себя благополучие. Перед его смертью фабрика приносила ему, говорят, два миллиона чистого дохода ежедневно. Полный наивного восхищения мастер, пытаясь на секунду представить себя на месте хозяина, беспокойно разводит руками:
— И что ему было с ними делать?
Несомненно, в памяти этого человека я останусь Фомой неверующим и притом не очень-то умным. Я спросил его, как реагируют итальянские и иностранные конкуренты на низкие цены (Ферреро подчас довольствовался 20 лирами там, где другие запрашивали 100) и на созданные здесь бытовые условия, так сильно отличающиеся от обычных в этой промышленности. Он смеется:
— Era furbo, lui!
Слово «furbo» не соответствует нашему «плут», а скорее означает хитрец, ловкач. Если верить мастеру, никто в Италии не посмеет и пальцем тронуть фирму, ибо Ферреро сумел еще при жизни добиться монополии на сырье. Огромная производительность его фабрики позволяла ему закупать сырье целыми пароходами, оставляя на долю конкурентов лишь небольшие партии. Укрепив свою империю, Ферреро стал поставщиком сырья для других. Мастер утверждает:
— Мы можем оставить их на мели, когда захотим.
Когда он произносит эти слова, у него появляется холодный и жесткий взгляд герцога Сфорцы[21] Железная рука, отдающего приказ отрубить кому-то голову.
— Шапку долой! — шепчет мне Лилла, когда мы выходим на улицу, — такое за десять лет — это тебе не фунт изюму!
Она большой мастер таких формулировок, от которых усугубляется мой комплекс неполноценности.
Хозяин ресторана, где мы завтракаем, подтверждает, что если бы Ферреро захотел, он мог бы стать президентом республики. О, это вам не ди Лауро. Ди Лауро — судовладелец, ставший очень популярным мэром Неаполя. Правительство изгнало его из муниципалитета, за что он начал мстить, проводя избирательную кампанию на свой лад. Пуская на ветер миллионы, он разъезжает по стране, сопровождаемый целым караваном прихлебателей, и вручает по килограмму макарон каждому, кто согласен голосовать за него. Но, по мнению нашего ресторатора, он все равно с треском провалится. И вообще из патерналистов-политиканов будет избран только Оливетти — фабрикант пишущих машинок, полновластный хозяин Ивреа. Этот демагог основал «очень левое» политическое течение Communita (единство). Его программа: широкое местное самоуправление и участие рабочих и служащих в доходах предприятия и в его финансировании. Есть, правда, еще семья Аньелли, владельцы заводов «Фиат», «монопольные производители автомобилей в Италии», но… Хозяин ресторана делает презрительный жест рукой, отвергая Аньелли.
