Подобная непоколебимая уверенность в том, что он находится на верном пути и станет крупным художником, в который уже раз свидетельствует об утрате чувства реальности. Все же у него обязано было быть внутреннее ощущение того, что на самом деле он неудачник, причем неудачник именно в той сфере, к которой он считал себя «призванным свыше» и где рассчитывал на большое будущее. Оправдать собственный провал можно было только, свалив вину на неспособность и высокомерие профессоров академии. Перенос ненависти на профессорский корпус и на общество в целом был единственным способом предотвратить крушение мира грез, в который он теперь погружался все глубже. Он даже прервал единственный личный контакт с Августом Кубицеком. Однажды, когда тот отсутствовал в квартире, которую они снимали вдвоем, Гитлер собрал свои веши и исчез, не оставив другу никаких сведений о своем местонахождении.
Пребывая в полной добровольной изоляции от людей, он с удвоенным усердием набрасывается на чтение книг и памфлетов политического, расистского и антисемитского содержания, распространявшихся националистическими группировками, которых в тогдашней Австрии было немало. Неспособный преодолеть, выражаясь словами Эриксона, «юношеский кризис идентификации», он избрал путь, лежащий в стороне от «бюргерского счастья и экономической надежности». Ненависть к жизненному устройству и господствующим классам не могла не бросить его в объятия двух политических течений, господствовавших в бюргерской немецкой Вене на рубеже столетий. Лидеры этих течений — Георг Риттер фон Щенерер и доктор Карл Люгер сыграли ключевые роли в формировании личности Гитлера в эти годы.
Георг Риттер фон Шенерер (1842–1921) выдвинул тезис о том, что причиной всего мирового зла являются евреи. Основным фактором его влияния на массы была тривиальность лозунгов и примитивность аргументации. Этим он явил Гитлеру достойный пример для подражания. Доктор Карл Люгер (1844–1910) был вождем антисемитской христианско-социальной партии. В книге «Майн Кампф» Гитлер назвал его «самым сильным немецким бургомистром всех времен». Особо неизгладимое впечатление на молодого Гитлера произвел макиавеллиевский стиль руководства Люгера. Втянутый таким образом в поток широко распространенного в тогдашней Вене антисемитизма, Гитлер не мог не стать вначале увлеченным читателем, а затем и приверженцем теорий беглого монаха и проходимца Йорга Ланца фон Либенфельса (1874–1954), который распространял свои путаные, оккультные и проникнутые эротическими образами идеи о «благородной героической расе» в журнале
