Размахивая голубым путеводителем, Пьеро крикнул:
— Будьте поосторожнее. Тут дальше сказано: «Вход в амфитеатр платный. Рекомендуется заранее договориться с гидами о сумме чаевых». Других благоразумных советов путеводителя мы уже не услышали. В узком длинном коридоре, прорытом под землей, нас со всех сторон обступил запах сырости. Покорно следуя за гидами, мы по каменной лестнице вышли сначала на центральную площадку, а затем по каменным же ступеням поднялись на императорский подиум, откуда был виден весь гигантский амфитеатр, окруженный повсюду, насколько хватал глаз, бесконечной пустыней. Абсолютная тишина позволяла еще полнее ощутить все величие и нелепость этих развалин, словно растворяющихся в желтом мареве.
Трое гидов принялись что-то объяснять нам на прескверном французском языке, но мы их не слушали. Потом мы спустились во внутренний двор, чтобы посмотреть совсем недавно обнаруженные там огромные мозаичные полотна. На них запечатлен животный и растительный мир этих мест таким, каким он был две тысячи лет назад; оливки, виноградные гроздья, зерно и давно исчезнувшие животные — слоны, леопарды, львы.
Лаура, стоя на коленях, снимает прежних обитателей Сахары, стараясь запечатлеть в оскале пасти, злобном сверкании глаз красноречивые свидетельства упрямой и, увы, бессильной ярости.
В этих злобных взглядах и точно разинутых в бешенстве на амфитеатр клыкастых пастях мне чудится вызов безжалостной природе и готовность до последнего бороться за жизнь.
— Они все ушли в гостиницу на станции! — крикнул нам из-за палисадника мальчишка-араб, прервав плавное течение наших мыслей.
Убедившись, что новость произвела впечатление, он попросил тут же двадцать франков бакшиша за то, чтобы отвести нас в гостиницу.
В пристанционной гостинице (но откуда здесь взялась железная дорога) мы почерпнули целый ряд скорее гастрономических, чем исторических сведений.
— О конечно, сию минуту подадим вам бифштексы! А не желаете ли вы отведать жареного картофеля и замороженную дыню? — мило улыбаясь, спрашивает официант, он же хозяин гостиницы и ресторана. Шум и гам стоят такие, что я забыл спросить, верно ли, что сюда прибывают поезда, и если это так, то зачем.
Лишь позже, два года спустя, снова побывав в этих местах, я сумел удовлетворить свое любопытство. Да, пристанционной гостиница называется потому, что она находится рядом с железнодорожной станцией. Один раз в неделю сюда, в Эль-Джем, приходит поезд из Туниса и вскоре отправляется назад в столицу. Все это мне рассказал любезный официант — хозяин гостиницы, предлагая моему вниманию неизменные бифштексы, замороженную дыню и жареный картофель.
