Ленинград, улица Герцена, 44, ВИР. Кто не знает этого адреса и этого дома с колоннами?
Днем в его огромных арочных окнах отблескивает небо. Вечером из них допоздна струится свет. Здесь помещается Всесоюзный институт растениеводства. «Вавилон» — любовно называют его те, кому посчастливилось трудиться здесь.
Давно я знаю этот дом, но сегодня впервые прошел в его массивную дубовую дверь, поднялся по мраморной лестнице и вот нахожусь в кабинете Николая Ивановича Вавилова.
Мы, большая группа ботаников из Главного ботанического сада, пришли на заседание, назначенное сегодня на 9 часов утра. Вместе с нами такие именитые ученые, как Б. А. Федченко, М. М. Ильин, О. Э. Неуструева, С. В. Юзепчук.
Нам хотелось прийти пораньше, за полчаса, чтобы успеть развесить карты ареалов растений, разложить гербарные образцы. Но в коридоре уже слышен особенный басок Вавилова, доносившийся из распахнутой двери его кабинета.
Увидев массивную фигуру Федченко, Вавилов поднялся из-за стола, держа в левой руке раскрытую книгу.
— Борису Алексеевичу… главному ботанику… почтение… Ба! Да тут весь синклит! Хорошо… Прошу! — и стал со всеми здороваться за руку, успевая тут же бросить каждому несколько фраз.
Ильину: «Вот, Вы все там о хондрилле хлопочете. А американцы, — приподнял он руку с книгой, — здесь пишут, что нашли вариацию своего золотарника с восемью процентами каучука[1]. Поинтересуйтесь, сколько у нашего».
Неуструевой: «Так оказывается, это Вы, Ольга Эвертовна, первая собрали тау-сагыз? И еще двадцать лет тому назад? А Федченко законсервировал? Все вы «главные консерваторы»![2] То-то!»
Юзепчуку: «Вот это хорошо! Значит из Кордильер в Небесные горы? А когда книгу с Букасовым напишешь? Давай-давай! А то, знаешь, американцы вас живо обскачут!»
Б. А. Федченко представлял всех остальных, кто не был знаком с Вавиловым. Знакомясь со мной, Николай Иванович сказал:
— Был, говоришь, в Средней Азии?.. Хорошо! Среднеазиатов надо побольше!
И умные карие глаза не скользнули мимоходом, а задержались на все те секунды, что ушли на сердечное — именно так! — пожатие руки и несколько дружеских слов.
В тот момент я еще не знал всего величия, всего значения имени Вавилова, известного на всех без малого континентах Земли. Знал, что Вавилов агроном, ботанико-географ, генетик, создатель вот этого самого ВИРа и автор «Центров происхождения…»[3], что он академик… Все это различные категории недоступности, замкнутости, отчужденности…
