Боцман решил, что мы зацепили за корягу. Но оказалось другое. Когда три четверти невода были на берегу, мы увидели, как бурлит вода около мотни. Там бились десятки здоровенных рыбин. Большая и тяжелая добыча попала в сеть на этот раз. Мы дружно взяли невод на себя, а рыба рванулась в противоположную сторону, в глубину. И тут старая сеть не выдержала. Лопнула мотня, рыба вырвалась на свободу. Но даже и после этой аварии в неводе осталось несколько крупных стерлядок.
Обратный путь показался нам очень долгим. Грести было трудно: горели ладони. Нил с инженером не вынесли медленного движения и убежали на теплоход через остров. А мы гребли из последних сил, изредка поглядывая туда, где белой громадой застыло над водой наше судно.
Был уже второй час ночи и я думал, что туристы давно спят, но встречать нас высыпало почти все население теплохода. Каждому хотелось посмотреть на добычу.
Василий Николаевич ждал меня в каюте с полотенцем в руке: душ готов, можно мыться. Вода помогла сбросить усталость. А потом пришел матрос и сказал, что боцман зовет нас в кубрик. Мы отправились в помещение команды, где дымилась на столе свежая уха, покрытая золотистыми блестками жира.
Следующая «зеленая стоянка» была в тайге. Туристы намазались антикомариным кремом, у всех блестели лица, все источали приятный хвойный запах, который, по-моему, нравился не только людям, но и самим комарам.
Берег в районе высадки состоял как бы из нескольких ярусов. Возле воды тянулась полоска черного вязкого ила. Потом крутой откос, заросший кустарниками и травой, достигавшей на гребне человеческого роста. Третий ярус — буреломная чащоба. Тут высились лиственницы. Под ними, отчаявшись обогнать их, хмурились мрачноватые ели. Вкривь и вкось лежали на земле мертвые стволы и гнилые колодины, сохранившие свою форму, но рассыпавшиеся, едва наступишь на них. Сухие сучья рвали волосы и царапали кожу. Ноги утопали во мху.
Одолевали комары, слепни и всякая прочая дрянь. В лес не проникал ветер, под кронами деревьев держалась сыроватая духота, люди чувствовали себя, как в парилке. И все-таки человек тридцать отправилось вслед за боцманом в глубь тайги, на возвышенность, где росли старые кедры.
Заблудиться тут ничего не стоит. Поэтому для ориентировки теплоход время от времени давал гудки.
Возле уреза воды развели костер, навалили в него сырой травы, чтобы дымил побольше. Дамы, не оценившие достоинство брюк, прыгали через костер, выкуривая из-под юбок беззастенчивых комаров.
