При виде надвигающегося смерча матросы решили, что пришел их последний час; однако большинство из них находилось в таком подавленном состоянии духа, что даже мысль о близкой гибели не могла их расшевелить.
С того самого дня, как корабль покинул Таити, их преследовали воспоминания о счастливом острове. Ничто не шло им на ум, ничто не занимало и не интересовало.
Само собой разумеется, что такое настроение не могло не отозваться весьма неблагоприятно на выполнении ими своих обязанностей. Блай, как и прежде, не делал ни малейшей поблажки своим подчиненным. За всякую оплошность матросы подвергались суровым взысканиям. Но командир видел, что экипаж корабля «распустился», и это выводило его из себя. Свое дурное настроение он срывал также на офицерах. Особенно доставалось бедному Кристиену. То и дело Блай жестоко и незаслуженно оскорблял его и пользовался каждым случаем, чтобы сделать ему выговор.
Так, однажды командир резко отчитал молодого офицера за пропажу нескольких штук кокосовых орехов. Задетый за живое, тот ответил своему мучителю какой-то колкостью. Тогда Блай приказал штурманскому помощнику немедленно отправиться в каюту и там оставаться под арестом.
Тут совершенно неожиданно вмешался Джон Адамс. С нарочитой почтительностью он приблизился к командиру и промолвил:
— Дозвольте сказать несколько слов, сэр?
— Что такое? Я вас слушаю, — ответил Блай холодно и сухо.
— Я осмелюсь доложить по поводу ареста мистера Кристиена, сэр. Он нисколько не виноват в пропаже орехов, сэр. Просто вышла ошибка в подсчете…
Блай грубо оборвал его:
— А вы чего суетесь не в свое дело? С каких пор матросы позволяют себе вступаться за провинившихся офицеров. Убирайтесь прочь, и чтобы я больше не слышал таких дерзких и глупых рассуждений.
Адамс молча отошел в сторону. Матросы переглянулись. В глазах их внимательный наблюдатель мог бы прочесть удивление перед смельчаком и еще что-то, не сулившее ничего доброго самодуру-начальнику. Но Блай считал ниже своего достоинства обращать внимание на подобные признаки и не подумал изменить свое обращение с командой.
Лейтенант Блай благополучно вывел свой корабль из-под удара водяного смерча. Но он проглядел другой смерч, закрутившийся под самыми его ногами, в духоте и мраке матросского кубрика.
Мятеж на борту шлюпа подготовлялся исподволь, но разразился внезапно и был потрясающей неожиданностью для большинства экипажа. Имелся, однако, среди команды человек, который поджидал со страстным нетерпением событий и вполне сознательно готовился к ним. Человеком этим был матрос Джон Адамс…
