У подножья вулканических гор, словно шлейф женского платья, расстилается низменная приморская равнина, кое-где прерываемая выступами скалистых отрогов. На этой равнине, представляющей наиболее благоприятные условия для произрастания кокосовых пальм и хлебных деревьев, искони сосредоточивалась вся жизнь местного населения. Кое-где в верховьях долин попадались лишь редкие хижины, а внутренняя скалистая часть острова двести лет назад пустовала так же, как пустует и теперь. Густые заросли древовидных папоротников, баньяна и кустарников покрывали горные склоны и террасы. В этих чащах, дремучих и непроходимых, как индийские джунгли, не было ни проезжих дорог, ни даже проторенных пешеходных тропинок. В девятнадцатом столетии французы, захватившие Таити, приступили к постройке дорог. Но прежде таитяне, не имевшие ни лошадей, ни других вьючных животных, избегали далеких сухопутных путешествий и предпочитали до любой точки побережья добираться в челноках или парусных пирогах.
Подводный барьер коралловых рифов, как крепостной вал, защищает Таити от набегов океана. Белое, вечно кипящее кольцо бурунов окружает тихие голубые лагуны, омывающие остров. Кольцо это прерывается только на северо-востоке, где морской прибой достигает скал и где волны выдолбили многочисленные причудливые гроты в твердых базальтах. По природным и, в частности, климатическим условиям Таити принадлежит к числу самых прекрасных уголков земного шара. Ни резких колебаний температуры, ни губительных ветров, ни смертоносных лихорадок, ни назойливых москитов не знает этот счастливый остров, который поразил впервые открывших его европейских моряков своей красотой и плодородием.
Первым, по всей вероятности, посетил Таити испанский мореплаватель Педро-Фернандес-де-Кирос. В 1606 году, отправившись на поиски «неизвестной южной земли», он обнаружил небольшой «низкий» (?) остров, определил его координаты, очень близкие к координатам Таити, и дал ему название Сагаттерия.
Вторичное открытие было совершено в 1767 году капитаном Самюэлем Уоллисом. Первая встреча англичан с местными жителями не обошлась без кровопролития. Когда «Дельфин» вошел в бухту Матаваи, островитяне поспешили к нему навстречу в своих пирогах; сидевший в одной из них мужчина держал в руке ветвь пизанга — обычный символ дружбы и мирных намерений у полинезийцев. Вскоре таитяне наводнили палубу корабля и принялись с любопытством осматривать все вокруг себя. Тем временем капитан Уоллис распорядился спустить на воду несколько шлюпок, чтобы произвести промер глубины бухты. Едва шлюпки отошли от корабля, как их окружили пироги. Подозревая, что островитяне хотят напасть на английских моряков, Уоллис дал сигнал шлюпкам вернуться и одновременно распорядился, как он сам пишет, «для устрашения индейцев выстрелить из девятифунтовой пушки поверх их голов». При звуке выстрела таитяне перепугались, но это не помешало им немедленно вслед затем попытаться захватить стоявший рядом с «Дельфином» катер. В ответ на полетевшие камни, офицер, командовавший катером, выстрелил из ружья и ранил в плечо одного из островитян.
