Мерно гудят двигатели. «Прошу взлет, я птица», — торжественно чеканя слова, произносит Мирошниченко.
— Птица, вам взлет! — отзывается эхом диспетчер.
Машина, сдувая винтами порошу, мчится по сумеречному аэродрому, с каждой секундой ускоряя бег.
— Я птица, взлет семь тринадцать, нормально…
Неслышно отрываются от дорожки тяжелые шасси. Взлетная полоса удаляется и скоро превращается в неширокую ленту, вышитую красно-голубым бисером посадочных огней.
Наконец земля исчезает. Самолет идет на северо-восток, и навстречу ему бьет родничок рассвета, растекаясь по темному, чуть рыжеватому от звезд небу.
Теперь уже ничто не соединяет Мирошниченко с землей и ее заботами. Неторопливо бьются живые стрелки приборов, струятся облака, и самолет напоминает пловца в бесконечности звездных бликов, в океане утреннего неба.
Мирошниченко летает уже больше двадцати лет. Каждый раз встреча с небом волнует и радует его. Даже тогда, в войну, когда он пробирался на маленьком связном «кукурузнике» от дивизии к дивизии, ускользая от ревущих «мессершмиттов», от колючих трасс зенитных пулеметов. Небо никогда не было для него врагом. И вдруг однажды… «Когда это было?» — вспоминает он злополучный полет…
Мирошниченко уже летал на гражданском самолете ЛИ-2. Вез пассажиров из Казани. Внезапно путь преградили облака. Летчик попытался обойти их — не удалось. Тучи окружили одинокую машину. На стеклах кабины появился лед. Он рос на глазах — белый, плотный, как мрамор. Самолет бросало вниз и вверх. Мелко дрожали крылья. Машина тяжелела…
Мирошниченко не помнил, сколько часов или минут длилась эта неравная борьба со льдом. Были моменты, когда самолет начинал падать и штурвал переставал слушаться.
Радист отвлек пилота от воспоминаний.
— Севернее Сыктывкара многослойная облачность, возможно обледенение, — сказал он.
Если бы в этот момент радист посмотрел на пилота внимательнее, он заметил бы, как пальцы чуть сильнее сжали штурвал, жестче стал взгляд.
Не так давно испытывался один самолет. Он вошел в облака и вдруг на высоте тысяча триста метров опустил нос и стремительно помчался к земле. Летчики пытались удержать его, но он не слушался. Только у самой земли самолет вышел из пике. Это же повторилось во второй и третий раз. Какая сила сначала швыряет самолет вниз, потом вверх и какое чудо спасает экипаж от неминуемой гибели?
Объяснить серию довольно непонятных происшествий выпало на долю коллеги Мирошниченко — Анопову.
