и, если хотите, магическое слияние.
На Цейлоне до сих пор живы демоны, и дьявольские танцоры по-прежнему изгоняют их этим танцем. Не знаю, каких результатов они добиваются. Но знаю, что современным врачам приходится прилагать немало труда, чтобы изгнать этих танцоров из комнат больных.
Название Канди звучит так же, как английское слово «candy» — конфеты, и это придает воспоминаниям о городе кондитерскую нежность и притягательность. Красивое озеро на дне долины, похожие на парк берега, храмы и дома, подымающиеся даже немного вверх, в горы, со всех сторон окружающие город… И все эти горы засажены кустами чая. Настоящего цейлонского.
Мысль о конфетах ассоциируется с представлением о больных зубах, а зуб является, как мы знаем, знаменитой святыней Канди. В глубине души у каждого из нас сохранилось что-то детское, и потому нам особенно интересно было узнать, что здешние буддисты не только хранят свою реликвию — Святой зуб, но имеют целое стадо живых слонов для процессий, устраиваемых в его честь. И на одном из этих слонов нам разрешили покататься.
Взбираться на опустившуюся на колени и обтянутую теплой кожей гору неприятно, особенно когда человек не обладает ни снаряжением, ни тренировкой альпиниста. Но как только он усаживается наверху и с величием магараджи улыбается щелкающим где-то внизу фотоаппаратам, тягостное ощущение сменяется верхом блаженства. Я смогу рассказывать, что ездил на слоне! Смогу сказать, что проделал двадцать пять тысяч километров по Азии в самолете, в автомобиле и… на слоне. Это звучит!
Живущее в вас дитя получило полное удовлетворение. Именно в Канди среди нас вспыхнуло массовое помешательство на слонах. Кто-то обнаружил лавочку, где всего за одну рупию продавали слонов из черного дерева. 14 без промедления наши рупии начали перевоплощаться в слонов. То были черные статуэтки с бивнями из настоящей слоновой кости. Для удобства упаковки и перевозки бивни были вставные. Оттик потом божился, что видел, как один педантичней член нашей труппы перед сном клал эти слоновые зубки в стакан воды.
Уличные торговцы, подметив охватившее чехов безумие, на каждом шагу преследовали нас возгласами: «Слон, слон!», что звучало почти как ругательство. Они хотели во что бы то ни стало всучить нам целые стада всевозможного скота, и отделаться от них было очень трудно. «Корова из слоновой кости у меня уже есть, — отмахивался Карлик, — Теперь я соглашусь в крайнем случае на слона из говяжьей кости». Так как торговец по-чешски не понимал, позвали меня, чтобы я перевел пожелание Карлика на английский. Трудно быть руководителем группы чехов, занимающихся покупками за границей, и подчас просто невозможно быть их переводчиком.
