Раз в пять дней мы делаем снегосъемку, то есть измеряем на определенных участках в нескольких точках высоту, плотность и водность (величину слоя воды, который образовался бы, если бы весь снег растаял) снега и определяем его структуру. Водность снега показывает, сколько воды поступит весной в реки, а от структуры снега зависит скорость его таяния. Мелкозернистый, плотный снег тает медленнее, чем рыхлый и крупнозернистый. В первом случае половодье будет продолжительным, уровень воды будет подниматься сравнительно невысоко, а во втором случае резкий, высокий подъем воды может принести много бед. Снегосъемка — занятие нелегкое и довольно нудное: нужно в ста точках проткнуть до земли двухметровую толщу снега и вырыть десять шурфов, в которые спуститься легко, но выбраться трудно; барахтаешься в рыхлом снегу, пока наполовину не засыплешь шурф.
Вечерами мы сидели над учебниками, наставлениями, инструкциями и руководствами, изучая все тонкости нашей науки. Особенно трудно давалось нам определение облачности. Существует десять форм, двадцать видов и около сорока разновидностей облаков, и все это определяется визуально, то есть на глаз, без всяких приборов. Не всегда выручал даже специальный красочный «Атлас облаков». На первые наблюдения ходили втроем: чего не знал один, подсказывали другие. Я, знакомый с метеорологией только по университетскому курсу, не представлял себе, сколько нужно знать рядовому наблюдателю Гидрометслужбы. В установке приборов, в наблюдениях, в обработке здесь царил твердый, нерушимый порядок. Хотя мы были особой станцией, не обслуживающей авиатрассы, не дающей материалов для составления сводок погоды, метеонаблюдения мы вели и обрабатывали так же, как это делалось и на всех остальных метеостанциях. Точность и единообразие в наблюдениях — главные законы нашей службы.
В обязанности метеорологов входили также топка печей и приготовление пищи. Жутко вспоминать блюда, приготовленные неопытными парнями на чадящем примусе без знакомства с «Книгой о вкусной и здоровой пище». Супы подгорали снизу, оставаясь сверху холодными; круглые хлебцы приобретали такую твердость, что могли служить колесами для небольшого паровоза; пересоленные каши были не съедобнее солончаков. При этом продукты таяли гораздо быстрее, чем это было предусмотрено. Но в конце концов готовить мы научились.
…Побежали по снегу, шипя и извиваясь, быстрые тусклые струи поземки, загудели метели, и скоро на поверхности снега от землянки остались лишь две отдушины: одна маленькая, с голубоватым дымком, вторая несколько пошире, откуда временами появлялись на свет странные бородатые существа с закопченными физиономиями.
