Проходит секунда, пять, десять, и где-то далеко, километра за четыре, на белом склоне возникает рыжее пятно разрыва. А наводчик уже исправил сбившийся при отдаче прицел, и заряжающий срывает предохранительный колпачок с новой пудовой мины. Стоит ли говорить, что в это время все кызылчинцы, кроме дежурных, находились возле огневой позиции или у командного пункта, где невысокий строгий капитан, корректируя огонь в стереотрубу, давал радисту для передачи на огневую короткие быстрые приказания. Вот это была слаженность! Эх, если бы «на гражданке» мы всегда действовали с такой же быстротой, четкостью, без лишней суеты и словопрений!
Я с некоторым сожалением вспомнил свои армейские годы. Увы, нам тогда больше приходилось работать лопатой, киркой, рычагами бульдозеров и экскаваторов.
Мы быстро познакомились с солдатами. Они расспрашивали нас о зимовке, мы их — о трудностях службы. Каждый про себя удивлялся терпению и выносливости собеседника, считая, что сам находится в лучшем положении.
Выбранное для обстрела склонов время оказалось неудачным. Израсходовали весь боекомплект, но удалось сбросить лишь несколько очень незначительных лавин в бассейне Безымянной. Объем их не превышал нескольких десятков кубометров. Остальной снег не пожелал сдвинуться. Он вздрагивал, потрясаемый и разбрасываемый взрывами, но не трогался с места. Таково одно из самых коварных свойств снега. Такие ничтожные, на первый взгляд, причины, как величина зерен, их расположение, плотность, характер связи друг с другом, влажность снега, определяют все его поведение. Если снег «не готов», то даже под гору его с трудом сдвинешь бульдозером. Любая мина или снаряд здесь бессильны. В другом же случае, когда снег вот-вот готов сойти лавиной, достаточно не взрыва, а просто звука выстрела, чтобы снежные массы низринулись со склонов. Да, еще очень много нужно сделать, чтобы познать, понять, а затем и подчинить себе его строптивый характер.
Покуда стоят эти горы,
Здесь будут скорбеть, ожидать и
любить,
О чем-то жалеть, и мечтать, и молить,
Покуда стоят эти горы!
К. Кулиев
Официально днем метеорологов считается 23 марта. Однако с чьей-то легкой руки, конечно совершенно неофициально, днем Гидрометслужбы стали считать 1 апреля. Кто это придумал, мы не знали, а если б узнали — ох, и плохо бы ему пришлось. Звучат в этот день взаимные наиехиднейшие поздравления вкупе с наилучшими пожеланиями. Правда, слышать их от своих не так обидно. Больше всего достается бедным синоптикам. Наиболее отчаянные радисты, вопреки строгим правилам, грозящим самыми жестокими карами за неслужебные передачи, ухитряются дать поздравительные телеграммы даже в управление. На станции синоптиков нет, здесь отыгрываются на метеорологах. Те в долгу не остаются.
