Ее неяркая, тихая красота была как бы отсветом ее душевной доброты и спокойствия. За все время работы в нашей мужской компании о ней не было сказано ни одного оскорбительного, насмешливого или циничного слова. Такой уж она была. Ее обычная невозмутимость и доброжелательность обезоруживали любого. Даже я (я им докажу!) в присутствии Эммы старался удержаться от чересчур резких выражений. Когда же она сама пыталась «снять стружку» с кого-нибудь, получалось и забавно, и неловко. Эмма совершенно не умела повышать голос и смотреть на человека тяжелым и мрачным взглядом.
Разговоры в нашем мужском обществе не отличались скромностью, над кроватями сияли улыбки полуодетых красавиц, порой хохот, вызванный каким-нибудь анекдотом, сотрясал дом. Но если говорить откровенно, в этом было немало показного, игры. Каждому так хотелось казаться в глазах окружающих «настоящим мужчиной». В душе же любого человека всегда есть стремление к чистоте. И хочется найти воплощение этой чистоты в живом человеке. Таким воплощением была для нас Эмма.
Они видели многое, совершали подвиги, жизнь их была полна приключений…
Джек Лондон
«Ширк-ширк» — отрывисто и ритмично шаркают лыжи о твердый снег. Слепит глаза сияние окружающей белизны. Шаг — полметра, два шага — метр, километр за километром.
Легко идти, если перед тобой на лыжне товарищ. Он идет, чуть согнувшись под тяжелым рюкзаком, разламывая острыми концами окованных лыж тускло блестящий наст, попеременно отталкиваясь крепкими палками. С звенящим хрустом ломается плотная корка, и за идущим впереди остается четкий, ровный след.
Но тяжело самому быть первым, ведущим, прокладывающим путь. Особенно по осеннему глубокому и рыхлому снегу. Лыжи вязнут и тонут, идешь по колено в сугробах. С трудом передвигаешь ноги; еще шаг вперед — и снова погружаешься в белую хлябь. Соленый пот заливает глаза, в телогрейке жарко, словно в бане, лямки рюкзака врезаются в плечи, а впереди бесконечный путь без дороги. А тут еще, глядишь, идущий сзади подгоняет: «Давай быстрее, поторапливайся!» Лишь встав впереди, можно почувствовать, как нелегко пробивать лыжню. Нелегко, но нужно.
Мороз жжет лицо, ветер режет глаза, глубок и вязок снег — прокладывай лыжню. Трудны подъемы, круты повороты, опасны спуски — прокладывай лыжню. Тяжел рюкзак, короток зимний день, долог и далек путь — прокладывай лыжню.
Прислушайтесь! Слышите? Тяжелое дыхание, шорох снега, легкий стук лыж… Все дальше прокладывают лыжню идущие впереди. Вспомним же о них с глубоким уважением и признательностью. Без них мир не был бы таким, каков он есть.
