Мы никогда не чувствовали себя горными дикарями, стоящими в стороне от цивилизации. За время зимовок мы не утратили никаких качеств современного человека.
Мы закалились духовно и физически, стали опытнее, увереннее в себе, серьезнее. Ровнее стало дыхание, зорче глаза, крепче сердца.
Мы научились строить, взбираться по скалам, разбивать палатки, разводить костры, не бояться непогоды и расстояний.
Мы приобрели уважение к природе, желание познать ее законы, разгадать ее тайны.
Часто пишут о том, как человек изменяет горы. Но и горы тоже изменяют человека, делая его сильнее, смелее, зовя ввысь, помогая увидеть в себе высокое.
Цвет и свет
окружающего мира
Все, связанное с метеорологией, зримо и полно красок…Ни одна наука… так тесно не соприкасается с поэзией и живописью, как метеорология.
К. Паустовский
Когда я смотрел в пасмурный день на черные пятна скал среди однотонной белизны снега, то всегда испытывал странное чувство. Трудно определить это непонятное чувство, подобное смутной, полустертой надписи, которую невозможно прочитать. Словно пытаешься вспомнить забытый сон или воскресить в памяти давно минувшее. Возможно, что это размытые временем следы первых дней жизни, когда впервые замечаешь разницу между светом дня и ночной темнотой. Впечатление усиливалось однотонно-серым фоном пасмурного неба, почти полным отсутствием теней, чувством затерянности в неуютном мире, пронизанном ледяным ветром и сырым холодом.
Совершенно иное дело, когда тот же пейзаж залит потоками ослепительного света высокогорного солнца. Нигде не встретишь такой гармонии красок, такого множества оттенков, такой фантастической игры света, как в горах. Каждая снежинка, каждый тонкий кристаллик льда сверкает и переливается всеми цветами радуги. И стоит только чуть повернуть голову, как гаснут одни искорки и на смену им вспыхивают тысячи других. Особенно ярко блестит сухой свежий снег в первые часы после снегопада, когда только-только развеялись хмурые облака. При этом его поверхность имеет чуть лиловатый оттенок, как если бы в крынку молока попала капля чернил.
Днем только темные очки защищают глаза от ослепительного сияния неба и гор. Любая тень выделяется своей синью, будь то тень человека, лыжный след или глубина ущелья. Каждая впадинка залита чистой, прозрачной синевой. Если же небо подергивается тонкой пеленой перистых облаков, яркость синевы блекнет, словно в берлинскую лазурь добавили белил.
Старым серебром отливала матовая поверхность ветрового наста. Тающий весенний снег синел голубоватой сталью, чуть желтея в пасмурные дни. Его свинцово-сизым теням ненастье словно добавляло охры. Тонкие ледяные корочки, образующиеся на поверхности снега осенью и весной, вспыхивали широкими светлыми бликами, словно автомобильные стекла.
