— Так, все! — остановила я его. — Не хочу больше ничего слышать. Надоело.
— Что ты хочешь этим сказать? — с настороженностью спросил Влад.
— Я хочу развода, — выпалила я, сама не веря в то, что сейчас сказала. И испугалась. Испугалась, когда уже слова вылетели из моих уст. Но деваться уже некуда. Нет, я хочу развода. Да, хочу. Так будет лучше. Хотя, конечно, хорошо мне уже не будет, но морально станет гораздо легче. Наверное.
— Хорошо, — неожиданно для меня произнес Влад. Я надеялась, что он станет отговаривать меня, попросит прощения, раскаяться во всем. Я даже готова была простить его, и рассказать о своей беде. Но он…
Что ж, значит, я сделала правильный выбор.
Я подняла на него заплаканные глаза, все еще на что-то надеясь. Ну, не может же он не видеть, как мне плохо? Неужели он не понимает, что я просто хочу докричаться, достучаться до него?
А может, он просто разлюбил меня. Наверно, так и есть. Что ж. Тогда нет никакого смысла держать его.
Я молча встала из-за стола, и отправилась на работу. А там меня ждали свои неприятности.
Я неуверенно топталась у двери, не решаясь войти в кабинет. Я так и не придумала причину, по которой должна отлучиться с работы на половину дня. Дело в том, что в нашем офисе категорически не приветствуются всякие отпрашивания и невыходы на работу, а уж о том, чтобы взять больничный, и говорить не стоит.
Дрожащей рукой я постучала в дверь, и, приоткрыв ее, заглянула в кабинет.
— Степан Григорьевич, можно? — тихо спросила я, и, дождавшись короткого кивка, вошла в кабинет.
— Что у тебя? — не очень приветливо спросил он. Я нервно сглотнула слюну, и пролепетала:
— Я бы хотела уйти сегодня на пару часов, вернее, часа на три.
— Что значит «уйти»? — начальник поднял на меня удивленные глаза. Ну, ей-богу, не человек, а робот! Проблем у него не бывает, что ли? — Жданова, у нас не свободное посещение!
— Я знаю, — тихо пролепетала я.
— Ну, так идите, и работайте!
— Нет, мне очень надо.
— Что, у кого-то похороны или поминки? — иронически поинтересовался Волков. Очень смешно.
— Мне нужно сходить в больницу, — призналась я. Все равно, рано или поздно правда о моей болезни раскроется. А что тогда будет? Помню, одного нашего сотрудника уволили, из-за того, что у того было больное сердце. Мол, нашей фирме не нужные больные сотрудники.
— Так, Жданова, — Степан Григорьевич прочистил горло, — если у вас проблемы со здоровьем, то лучше уж вам спокойно заняться лечением. А для этого вам придется оставить работу, потому что вы не успеете не там, и не здесь. Что это за работа, если вы будете постоянно отпрашиваться?
