— Я одна, — пролепетала Анька. — Мама… — тут голос девочки дрогнул, и она заплакала, тихо так, не по-детски. Я подбежал к ней и стал трясти ее за худенькие плечи:
— Что? Что с мамой? Отвечай же! Ну?
— Нет, она… Папа… Ему стало плохо. У него кровь шла из носа. — Нютка всхлипывала и задыхалась, поэтому говорила прерывисто и не очень внятно. — Двое мужчин привели его домой. Потом мама вызвала скорую, врачи осмотрели его и увезли в больницу. Мама поехала с ним, а меня оставила дома, сказала, чтобы никому не открывала, пока не дождусь тебя.
— Что они сказали? Врачи? Что сказали?
— Не знаю. Мама велела мне идти в комнату. Я только видела, как они измеряли ему давление, ну, как это всегда делал папа… этим… тонометром.
— Понятно, — выдохнул я. Вероятно, у отца поднялось давление. Я молился о том, чтобы все обошлось. Я взял свой мобильный телефон и набрал мамин номер — из зала послышалась мелодия ее телефона. Значит, мама оставила его дома. Остается только ждать маминого возвращения. Вскоре позвонила тетя Маша — мамина родная сестра. Она знала о случившимся с папой. Она не стала скрывать от меня правду, и сказала, что у папы инсульт. Тетя Маша обещала приехать утром, проведать нас, если мама останется в больнице с папой. Я не мог поверить, не мог понять — ведь папе был всего сорок один год! Разве в этом возрасте может случиться инсульт или инфаркт? Я не осознавал, что до этого всегда считал, что сорок — это ого-го как много. Я изменил свое мнение.
Я бессильно опустился на диван, спрятав лицо в ладонях. Я раскачивался взад-вперед, медленно и монотонно. Не знаю, сколько времени я так просидел, и не сразу отреагировал, когда почувствовал чье-то присутствие рядом с собой. Я и забыл, что в этой квартире я не один. Маленькая ладонь тихо и даже боязливо легла мне на плечо, затем детские руки обняли меня.
— Сереж, не плач. Папа поправится. Вот увидишь!
Вот тут я вздрогнул, будто меня ударили. Нютка испуганно убрала руки, когда я посмотрел на нее. Она виновато покраснела, словно смутившись своего поступка.
— Чего тебе? Я не нуждаюсь в твоем сочувствии! — с нескрываемой ненавистью прошипел я ей.
— Я не…
— Иди спать! — рявкнул я, вкладывая в этот крик всю свою злость, страх и отчаяние. Нютка вздрогнула и, не сказав больше ни слова, оставила меня одного. Я не давал волю слезам, я часто-часто моргал, чтобы они отступили. Я не ложился спать. Я ждал маму, ждал какого-то чуда, что вот-вот мама с папой вернутся, и скажут, что произошла ошибка — папе просто стало нехорошо, и сейчас ему уже легче. Конечно, завтра он не пойдет на работу, ему нужен покой и лечение. Но это никакой не инсульт — просто высокое артериальное давление. Просто давление. Я не заметил, как уснул на диване, и проснулся утром уже около десяти, когда мама вернулась из больницы.
