Пушкину весёло подтрунивать над трогательно наивной Зизи, – очень уж забавно она обижалась.
Будущая баронесса и мать огромного семейства, она словно примеряла на себя роль хозяйки дома, угощая гостей сваренной ею жжёнкой.
Александр Сергеевич и в жизни, и в поэзии воздал должное божественным горячим напиткам: жжёнке (готовят ее из рома или коньяка, сахара, лимона и пряностей, затем поджигают и тушат вином); пуншу (арака, чай, вода, лимонный сок, сахар смешиваются и поджигаются); глинтвейну (в красное вино добавляют пряности и ставят на огонь); грогу (в водку добавляют сахар, воду и лимонный сок) и даже гоголю-моголю (желток сбивается с сахаром и ромом). Но со жжёнкой, приготовленной изящными ручками юной тригорской барышни, ничто не могло сравниться!
Восхищения друзей брата Алексея – Николая Языкова и Пушкина, их поэтические восторги и похвалы доставляли юной Зизи немало радости.
«Сестра моя Euphrosine, бывало, заваривает всем нам после обеда жжёнку: сестра прекрасно ее варила, – много позже вспоминал Алексей Вульф, – да и Пушкин, её всегдашний и пламенный обожатель, любил, чтобы она заваривала жжёнку… и вот мы из этих самых звонких бокалов, о которых вы найдете немало упоминаний в посланиях ко мне Языкова, – сидим, беседуем да распиваем пунш. И что за речи несмолкаемые, что за звонкий смех, что за дивные стихи то того, то другого поэта сопровождали нашу дружескую пирушку!»
Жжёнке, что собственноручно варила Евпраксия Вульф, посвящен поэтический диалог друзей – Языкова и Пушкина. Ах, как сладостно вспоминал Языков о дружеских пирушках, «когда могущественный ром с плодами сладостной Мессины», вступив в союз «с вином, переработанным огнём», «лился в стаканы-исполины!».
Обычно застенчивый Языков преображался и восторженно воспевал то ли волшебный напиток, то ли его создательницу.
Какой огонь нам в душу лили
Стаканы жжёнки ромовой!
Её вы сами сочиняли:
Сладка она была, хмельна;
Её вы сами разливали, —
И горячо пилась она!..
И то юное и весёлое счастье Евпраксия Николаевна помнила до конца своих дней, бережно храня «свидетеля» и «участника» тех дружеских застолий – серебряный ковшик с длинной ручкой, коим она разливала по бокалам сладкую хмельную жжёнку.
