В небольшом каменном укрытии с отделанным камнем полом служанки помогли разшнуровать и стянуть корсет, блузку, освободили от плотных штанов. Еще немного странно было чувствовать себя знатной особой с кучей свиты, но, как говорится, к хорошему быстро привыкаешь.
— У вас синяки, леди Найрин, — воскликнула с удивлением Юриета, указывая пальцем на мои ноги.
— Не бойтесь, это не заразно, — улыбнулась я широко.
Ее испуг меня позабавил, а служанок мой ответ заставил сдержанно смеяться.
Леди Юриета насупилась моей насмешке. Ну уж извините, больше глупости меня раздражает чопорность и жеманство. Да, у меня синяки, и черт с ними. Есть волнения поважнее.
— Вы будете снимать обручальный браслет, госпожа? — тихо спросила Зарина.
Так тихо, что речь шла, видимо, не только о сегодняшнем купании. Я подумала, посмотрела на застегнутое на запястье золотое украшение — по всему, подарок умершего супруга. Кивнула и стащила его с руки.
Все наблюдали за этим действием со священным трепетом. Наверное, это символично и нужно было сделать раньше. Я положила ажурный браслет на каменную скамью и отвернулась.
Муж умер, брак завершен. Аминь.
Я осторожно коснулась воды — горячая, но не обжигающая — ступила вниз на широкую ступень, которую было почти не разглядеть в густом пару. Шаг за шагом я погружалась в воду, расплела собранные в пучок волосы и погрузилась с головой в божественно-приятную воду. Мышцы отозвались благодарностью.
Зарина и еще двое служанок, скорее всего таких же местных, спустились вслед за мной с легкими смешками и разговорами, следом хмурая леди.
Как же тут восхитительно! Казалось, удовольствие и расслабление перетекают во мне горячими волнами, отступают прочь все тревоги и страхи. Самое приятное, что случалось со мной в этом дурацком средневековом мире!
— Почему мы не ходим сюда каждый день? — разомлела я окончательно. — Прямо чувствую, как вся хворь покидает мое измученное тело.
— Я могу сделать вам массаж, госпожа, — предложила Зарина, подплывая ловкой русалкой. И хихикнула: — Помню себя после первых тренировок. Плечи просто отваливаются.
Я не возражала и подставила плечи. Пальцы у Зарины оказались на диво сильными и ловкими, и я то и дело пищала с просьбами о пощаде. Особенно, когда она пыталась разбить окаменевшие предплечья и верх спины. Так чудно было чувствовать жар воды и прохладу горного воздуха одновременно.
— Что у вас за ожог, ваша светлость? — тихо осведомилась Зарина, убирая мои волосы и касаясь шеи.
