Мой третий выход на встречу с „агентом” поверг меня в настоящую панику. Встреча должна была состояться в одном из популярных ресторанов в центре Москвы. Слежки за собой я не заметил. „Агентом”, на встречу с которым я пришел, оказался полковник КГБ Алтынов. О нем было известно, что он какое-то время назад „сгорел” в Японии и с тех пор ищет утешения в водке. По возвращении в Москву его, вообще говоря, должны были уволить из „органов”, но у него были какие-то высокопоставленные приятели, которые спасли его, прикомандировав к разведшколе. И вот он сидел передо мной, то и дело подливая себе из бутылки. Я не на шутку встревожился. Если я сообщу, что он во время выполнения задания был пьян, этого побитого жизнью бедолагу уволят. А если промолчу и это как-нибудь обнаружится, меня обвинят в нарушении долга, а это тоже чревато увольнением — на этот раз моим. Более того, даже если я промолчу, откуда мне знать, что заявит Алтынов, протрезвев.
Как я его ни отговаривал, полковник все же принялся за следующую бутылку коньяку и все говорил, говорил и говорил.
— Ты должен понять, — все повторял он, — ты должен понять, через что я прошел. Мы там могли погибнуть. — Он начал всхлипывать, и слезы покатились по его щекам, капая с подбородка. — Мы могли загубить пол-Японии.
— Ну, хватит, полковник, — сказал я как можно спокойнее. — Пора по домам.
— Не раньше, чем я расскажу тебе об этих сволочах, — свирепо заявил он. — Ты должен понять.
Рассказывал он довольно путанно, порой трудно было понять что к чему, но позже мне удалось получить дополнительные сведения об этом деле. Во время пребывания полковника Алтынова в Японии Линия X (научно-техническая разведка) сообщила в Москву, что японские ученые ведут лабораторные исследования ряда смертоносных бактерий для получения новых вакцин в медицинских целях. Москва приказала похитить один из образцов смертельно опасной культуры и переправить его в СССР для исследования. Советские специалисты предупредили, однако, что ввиду особой опасности этой культуры ее нельзя отправлять в СССР самолетом, поскольку, если самолет разобьется, смерть обрушится на огромные пространства страны. Тогда советская резидентура в Токио приказала Алтынову сопровождать шофера, который должен был доставить ампулу со смертоносной бактерией на советское судно. Всякий знающий, что такое уличное движение в Японии, сразу поймет, каково было Алтынову, — в случае автомобильной аварии от вакцины погибли бы очень многие.
