Год спустя я получил партбилет и перестал быть белой вороной. Но все же я умудрялся увиливать от партийной работы, ссылаясь на большую занятость (что, кстати говоря, было правдой).
Несколько лет спустя, когда я уже обосновался в Японии в качестве офицера разведки, я был назначен заместителем секретаря парторганизации советских журналистов, работавших в Японии. Секретарем ее был корреспондент „Правды” Латышев, мой бывший научный руководитель в Институте востоковедения — прожженный карьерист. Он использовал партийную должность для укрепления своего положения в советской колонии. Это меня вполне устраивало, поскольку давало возможность практически не участвовать в жизни партячейки. В то же время я знал, что меня не смогут упрекнуть в лени, поскольку моя разведывательная деятельность требовала тайных встреч с агентурой, и таковых встреч бывало по 20–25 в месяц. Так что я действительно был перегружен работой.
В конце 1969 года меня вызвали в Международный отдел к Юрию Кузнецову, старшему референту японского сектора. Работа, которую он предложил мне, и заинтересовала и удивила меня: впервые она была официально связана с журналистикой.
Международный отдел и агентство печати „Новости” решили назначить меня сотрудником пресс-бюро при советском павильоне на выставке в Осаке — Экспо-70. Выставка эта должна была работать восемь месяцев, и я тут же догадался, что мои обязанности отнюдь не будут состоять лишь в сочинении статей. Кузнецов тут же подтвердил правоту моей догадки.
— Вам, Станислав, и Андрею Жудро, — сказал он, — надо будет организовывать максимально многолюдные собрания во всех больших городах и на борту советских туристских пароходов, которые будут приходить в Осаку и Кобе. Цель этих собраний — способствовать дружеским чувствам по отношению к СССР. От вас, Левченко, мы ждем, что вы будете оказывать соответствующее влияние на активистов Общества японско-советской дружбы. Кроме того, вы также должны оказывать влияние на Тайгай бунке кекай (Японское общество культурных связей с зарубежными странами).
Я знал, что значит это „влияние”. Мне надо будет изобретать всяческие пропагандистские трюки, чтобы побудить эти японские организации к деятельности, отвечающей интересам Советского Союза.
Кузнецов пояснил, что, культивируя в максимально большом числе японских организаций уже наличествующие просоветские настроения, мы с Жудро будем работать под прямым руководством советского посольства.
