Луга и арчевники располагались в точности на наветренных склонах или террасах, где зимой скапливалось много снега. Там, где снега было мало, распространились пустыни, степи и луго-степи. В укрытых снегом местах сидели также кусты миндаля и древовидная жимолость. Схеноксифиум всюду рос только на мокрых скалах, по которым стекала родниковая вода. Судя по этикетке, написанной Алексеенко, в тех же условиях росли и подушки проломника моховидного. Короче говоря, все интересное было связано с более или менее увлажненными местами. Ничего бы этого не было, если бы Язгулемский хребет не выдвинулся так далеко на запад. Западный выступ хребта, придающий контуру советского Памира на карте характерные очертания, представлял собой, как выяснилось, уникальный экран, перехватывавший влагу с запада и северо-запада. Когда-то этот хребет был ниже. Пятнадцать тысяч лет назад он был ниже на сто — двести метров, миллион лет назад — на два километра. Ниже были и окружающие хребты. В те времена осадки беспрепятственно проникали не только на северный, но и на южный склон хребта. По мере тектонических поднятий южные склоны получали все меньше влаги, приходившей с северо-запада. Суше стало и в нижних поясах северного склона, так как горные барьеры, через которые влажный воздух проникал сюда, тоже выросли. Теперь осадки выпадали в заметных количествах только в верхних ярусах гор. И все же осадков здесь было больше, чем в южных районах Памира. Этому способствовал выдвинутый на запад выступ хребта. А влаголюбивые реликты, гималайцы и средиземноморцы, а также растущие на краю своего ареала кустарники — это свидетели былых, более влажных и теплых времен. Сейчас здесь влажных участков больше, чем на юге Памира, вот кустарников и сохранилось здесь тоже больше…
Конечно, нужно было еще многое проверять и додумывать, но эта модель представлялась вполне реальной. Как рабочая гипотеза она вполне объясняла сосредоточение интересных флористических находок именно здесь, в западной оконечности Язгулемского хребта. И два профиля, проложенные через хребет, оказались интересными. Что же касается тех трех видов с нунатака, относящихся именно к самым богатым семействам, то, по здравом размышлении, они оказались совсем не такими интересными, как казалось. Я давно заметил, что недостаток кислорода в высокогорьях притупляет мышление. Так и на этот раз. На скалу те виды попали случайно. Но поскольку в богатых семействах видов много, то вероятность случайных попаданий на скалу возросла. Только и всего. Сработал закон больших чисел. К биогеографии этот закон имел лишь косвенное отношение.
