Пользуясь твердью под ногами, сажусь перекусить. Хлеб, консервы, холодный чай из фляжки. Белое поле ледника, синее небо, яркое солнце и разреженный воздух способствуют вялым размышлениям. Постепенно что-то вводит мысли в русло. Что? Да эти же скальные обитатели: эрмания, мятлик, мелколепестник… крестоцветное, злаковое, сложноцветное. Стоп! Ведь это же перечень ведущих семейств во флоре Памира! Эти три семейства да еще бобовые и маревые входят здесь в первую пятерку семейств, отличающихся особенно большим видовым разнообразием. И именно представители этих семейств оказались самыми выносливыми, раз выжили на этой вот скале. Здорово! Случайность? Правда, тут еще жимолость. Она явно выпадает из этого ряда господствующих семейств. Но ведь три-то вида из четырех в ряду. Значит ли это что-нибудь?
Я быстро завершаю трапезу и пускаюсь в путь. Сначала робко, проверяя перед собой крепость льда ледорубом. Потом смелее. А потом и вовсе зашагал по леднику, как по тротуару. Шел и размышлял, пытаясь хоть как-то упорядочить первое впечатление от сопоставления семейств…
…Провалился я не весь: руки с ледорубом, голова и рюкзак остались на поверхности. Ноги провисли. Я замер. Казалось, если шелохнешься, то… Повел глазами. Метрах в тридцати от меня на снегу сидела альпийская галка и как-то боком поглядывала в мою сторону. Наверное, ждала, когда я окончательно загремлю.
Первая оформившаяся мысль была вполне здравой: «Надо что-то делать, не торчать же так вечно». Покачал ногами. Они висели свободно, не доставая до упора ни с одной стороны. Посмотрел налево — ничего интересного. Глянул направо и… расхотел что бы то ни было предпринимать. Оказывается, я висел на снежной кровле, замаскировавшей трещину. Держался я на огромном своем рюкзаке да на вытянутых вперед руках. Если бы не рюкзак, я ушел бы на дно трещины, пробив снежную толщу, как гвоздь. Справа от меня снег обрушился, и все великолепие ожидавшей меня перспективы хорошо просматривалось. Трещина была глубоченная. Она светилась холодными зеленоватыми сумерками. Были видны торчащие остриями вверх ледяные сосульки-сталагмиты. Они сидели на выступе стенки. Дно скрывалось во мраке. Что лучше: изобразить из себя шашлык, насаженный на ледяной шампур, или же пролететь мимо в черную бездну, чтобы замерзнуть там с переломанными костями? Ничего себе альтернатива. В голову пришла глупая мысль: «Если провалюсь, то не найдут и могут подумать, что я ушел через границу». Это показалось обидным. Вот был бы Михаил со мной… Потом разозлился на себя: «Лодырь! Поленился нести чугурчук!» Злость прибавила решительности.
