— Ну и что? Бывают терескены и постарше, лет по триста.
— А возраст завала? — подсказал Гурский.
И верно! Куст терескена был старше Усойского завала, на котором он рос, лет на тридцать. Как это могло случиться? Гурский пояснил: когда-то этот куст рос по правому борту долины Мургаба. Во время катастрофы 1911 года вместе с массами породы и почвы куст пролетел около четырех километров, рухнул сюда и… выжил.
Через час выяснилось, что кустов и растений-подушек в возрасте старше завала было несколько. Живые свидетели катастрофы, к сожалению, молчаливы. Вокруг этих старых растений поселились на завале и молодые. Установили, что за последние сорок шесть лет на завале поселилось двадцать видов растений. Совсем неплохой темп зарастания.
Когда мы спустились к вырывавшемуся из-под завала Мургабу, Гурский удивился: фронт воды достигал нескольких сот метров. За восемь лет до этого, сказал Гурский, фронт был вдвое меньше. Вода как бы выдавливалась озером через завал сотнями белых струй. Шум стоял невообразимый. Ниже разрозненные потоки сливались в единое русло Мургаба.
…День клонился к вечеру. Чтобы вернуться на метеостанцию, нужно было подняться на завал, пройти через Шадау и километров пятнадцать пологого спуска по осыпям. Добраться до темноты нечего было и думать. И тут у Гурского неожиданно возник новый план. Он вообще был мастером подобных импровизаций. Он предложил вообще не возвращаться, а двигать вниз по Бартангу и вернуться в Хорог с другой стороны, сделав кольцо в двести километров. Селиванов и Андреев бурно поддержали идею. Ни они, ни Гурский до этого по Бартангу не ходили. А я ходил. Для меня этот маршрут не представлял особого интереса, и я настаивал на возвращении к озеру, к которому я так давно стремился. Но их было трое, к тому же они не знали бартангских дорог, им необходим был мой опыт, и мне пришлось уступить. Еды у нас при экономном расходовании хватило бы еще на день. А там пойдут населенные пункты — не пропадем. Правда, не было спальных мешков, но ведь мы должны были двигаться вниз, к теплу…
Написали записку друзьям с метеостанции, отдали ее Миралибеку, нагрузили на него треногу с теодолитом и велели возвращаться к заливу и ехать обратно в Хорог пройденным уже маршрутом. Сами же померзли ночку под завалом и с рассветом двинулись вниз по Мургабу, а потом по Бартангу. К вечеру впереди показалась стена Рошорвских даштов. Для меня круг замкнулся. Для моих спутников он замкнулся в Хороге через пять дней.
