Мы вернулись на оживленный проспект. Идти было трудно. Тротуар, отгороженный от проезжей части улицы железными цепями, явно не вмещал пешеходов. Большинство их составляли мужчины. Люди двигались не торопясь, как ходят на прогулках. Многие шли парами, держась за руки. Темп движения был для меня необычен. Очевидно, сказывалась многолетняя привычка деловой спешки. Но сейчас мне некуда было спешить. Кроме того, по собственному опыту я знал, — что через несколько дней потеряю чувство новизны, и то, что сегодня удивляет, завтра будет казаться обыденным и неинтересным. Я перестал нервничать и стал внимательно смотреть по сторонам.
Подавляющее большинство публики было одето в обычные европейские костюмы, при этом, насколько я мог судить, наимоднейшего покроя. Но особую элегантность придавали арабам белые и клетчатые платки, так называемые куфие, иногда удерживаемые на голове черным шерстяным обручем — агалем, иногда просто наброшенные на плечи. На представителях старшего поколения можно было увидеть малиновые фески. Встречались люди и в национальном платье: длиннополых, до щиколоток, белых рубахах или в своеобразных шерстяных костюмах, состоящих из обыкновенного пиджака, надетого поверх длинного халата без рукавов. С модными расклешенными брюками конкурировали испытанные веками мусульманские шаровары. Своим покроем они напоминают бриджи, сшитые на очень толстого человека и надетые на очень худого.
Поток пешеходов, в котором мы мирно плыли, то ускорялся, то замедлялся. В одном месте он вообще остановился, как бы преграждаемый плотиной. Функции последней выполняла тележка уличного торговца. Добротная тележка на четырех велосипедных колесах. Она стояла посередине тротуара, а на ней, как на трибуне, ораторствовал товаровладелец. Я никогда не предполагал, что человеческая гортань способна издавать столь резкие звуки. Это были призывы приобрести мужские носки. Каждый возглас оканчивался троекратным повторением стоимости товара: «Лира! Лира! Лира!» Не прерывая монолога, торговец схватил лист газеты, поджег его зажигалкой и начал совать в пламя пару носков. Носки оказались огнеупорными. Но все равно никто не бросился их приобретать.
Мы протиснулись между тележкой с несгораемыми носками и стеной дома и миновали вход в какой-то кинотеатр, перед которым толпился народ. Я поинтересовался, сколько в Дамаске кинотеатров. Оказалось, около двух десятков. Большинство их находится в центре. Фильмы в основном египетского производства. Однако демонстрируются и французские, итальянские и американские картины. Показывают и советские.
