Из свободноживущих членистоногих интересны виды скального паука из рода
Gnaphosa и ногохвостка
(Dagatnea). Ценной оказалась коллекция бабочек, особенно два вида язонов
(Parnassius jacqemonti nuksanicus и Р. actius sulla). Первый из них обычно встречается в центральноазиатском высокогорье и попадался нам в других местах Ишмурхской долины. Второй оказался типично гиндукушским эндемиком.
Спешим с работой, с тревогой наблюдая за погодой, которая снова портится. Каждый день, особенно во второй половине дня, с седла Анушах начинают ползти тяжелые тучи. Памир тоже почти все время закрыт. Барометра у нас с собой нет, но каждое падение давления мы отчетливо ощущаем на себе. По утрам встаем вялыми, и даже швейцарский препарат против горной болезни, вызываемой низким давлением и недостатком кислорода, взятый с собой с целью испытания, практически не действует.
Перспектива возможного снегопада еще больше нас подстегивает, особенно когда мы думаем о своей цели — определить все, что есть живого на нашем клочке земли. Дело в том, что с переменой погоды картина жизни здесь мгновенно изменяется. Насколько проще, скажем, геологу, имеющему дело со скалой или породой, — они-то никуда не денутся. В нашем же деле достаточно, чтобы облако закрыло солнце и подул ветер с ледника, — и вот там, где минуту назад порхали бабочки, сейчас абсолютно мертвое царство.
Мы ходим буквально на цыпочках вокруг единственного экземпляра низкорослого одуванчика, который никак не хочет расцветать. То же самое происходит и с какими-то необычными войлочными плотными растениями. Сначала нам показалось, что это плотные звездочки какого-нибудь эдельвейса, но потом оказалось, что это собственно еще и не цветы. Здесь несколько таких кустиков, и все они заставляют нас опасаться, что мы так и не дождемся полного цветения. Нам все же повезло: по некоторым признакам удалось верно определить растение. Оно оказалось редким высокогорным видом горькуши (Saussurea gnaphalodes), до сих пор не упоминавшимся среди представителей флоры Афганистана.
Каждый экземпляр в наших коллекциях имеет свою историю, каждая находка связана с небольшим приключением. Однако погода все больше беспокоит нас. Обычная лабораторная работа здесь становится проблемой. Попробуйте несколько часов просидеть на ледяном ветру, препарируя животное, когда руки, к тому же стянутые резиновыми хирургическими перчатками, стынут так, что теряют гибкость, и почти невозможно удержать пинцет или скальпель. Или же попытайтесь высушить гербарий, если ветер рвет из рук гербарные листы, засыпая вас то снегом, то ледяной крупой, а в самой палатке, даже в спальном мешке, не успевают высохнуть собственные носки. Да, работа здесь, в Шангри-Ла, останется незабываемым временем в моей жизни.
