Главные сражения развернулись в самом густонаселенном районе острова. Брошенные на произвол судьбы, мирные жители искали спасения в пещерах и склепах. Туда же направлялись в поисках лучших огневых позиций и японские солдаты. Множество пещер было обработано американскими огнеметами после отказа японцев сложить оружие, а выходы взорваны. Расте- «(рявшиеся люди попадали под перекрестный огонь двух армий, гибли от их бомб, снарядов и пуль. Те, кто уцелел, и сейчас с дрожью в голосе рассказывают об этом кошмаре.
Четырнадцатидюймовые орудия линкора «Миссисипи» двое суток обрабатывали стены королевского замка. К исходу второго дня обстрела от него остались лишь развалины, которые американцы захватили 31 мая, а 13 июня они овладели Нахой. Пушки смолкли лишь 23 июня, когда из каждой сотни домов на острове уцелело лишь пять. Но мир на Окинаву так и не вернулся.
23 июня префектура отмечает годовщину окончания войны. Тысячи людей приходят в Парк мира в городе Итомане, чтобы почтить память погибших.
«Войну не забыть!» — под таким девизом известный окинавский скульптор Минору Киндзио провел в некоторых городах Японии выставку своих произведений. В центре экспозиции была фигура матери, держащей на руках убитую дочь. Скорбь по павшим, гнев к тем, кто обрек народ на смерть и страдания, — все это присутствует и в остальных работах мастера. Они, отмечала японская газета «Асахи», «проникнуты ненавистью к войне, страстным призывом не допустить повторения ее ужасов».
27 января 1946 года остров Окинава посетил известный советский писатель Борис Горбатов. Он целый день ездил по руинам городов и деревень, но нигде не увидел ни одного жителя. Вот что он пишет в своем очерке «Лагерь на Окинаве»:
Куда исчез этот народ, о котором И. А. Гончаров писал как о народе мирном и трудолюбивом? У этого народа была своя история, своя религия, своя культура — в столице острова был даже университет, я видел его руины[1]. Многие десятилетия окинавцы («ликейцы», как их называли когда-то) находились под японским игом. Теперь американцы «освободили» их. Но где же они? Где?
Он нашел их в огороженной колючей проволокой деревне, где в страшной тесноте ютились 25 тысяч человек — больных и здоровых.
Они копошились все вместе, в темноте и грязи, в пыли и отбросах. Заражая друг друга, гния, голодая и умирая… Умирая каждый день… молча… безропотно… обреченно. От многочисленного некогда народа окинавцев сохранились уже жалкие остатки.
