Сюрприз ждал при въезде на станцию Усадище. Впереди громыхнуло, но поезд скорости не замедлил.
– Штаб, Первому, – сразу сообщил Ильин, судя по голосу. – Огненный удар по первой оси второй тележки. Повреждений нет, огонь сбит пожарным. Движения нет, противника нет.
Знакомый сценарий – тот же, что при атаке змей перед мостом. Автоматическое срабатывание по пятому колесу, проехавшему мимо – это могли бы быть передние колёса третьей машины, но вот удар навёлся ничуть не на резину, а на чистый металл, не нанеся ему ни малейшего повреждения – это ж не фугас. Гореть в тележке нечему, кроме смазки, а это успешно ликвидировал колдун.
– Предсказуемо, – хмыкнул Каращук. Взял рацию: – Поезд, Штабу. Смотрим в оба, стрельбу без нужды не поднимаем. Осталось совсем немного.
А вот машина бы встала – причём небось так, что и ремонт не помог бы. Причём и третья, и те, что за ней – путь-то загромождён. Навесная конструкция не так массивна, как вагонная тележка – её могло повредить всерьёз. То есть, к встрече одной-двух машин бандиты вполне готовы… Ну ладно, сурпрыз вам будет.
В Усадище у перрона стоял пригородный пассажирский поезд, тоже коротенький, как и виденный нами с Машей – правда, на один вагон длиннее, и тепловоз не настолько ржавый, даже виден на кабине портрет Ленина и цифры «100» – видимо, юбилейная серия выпуска 1970-го года. Вагоны тоже, судя по виду, разграблены, хотя не думаю, что тут было что-то ценное – на таких в то время люди ездили из деревни в город и обратно. За разросшимися кустами и деревьями видны дома, даже кирпичная двухэтажка стоит – может, и поезд размародёрили местные, а не бандиты… Хотя посёлок выглядит брошенным – заборы покосились, окна выбиты. Большинство небольших деревень брошено в первые же годы после Катастрофы, люди уходили либо в город, либо в деревни покрупнее, когда стало ясно, что в глубинке нынче небезопасно.
Состав переполз железнодорожный переезд – конечно, неохраняемый, вообще скорее не переезд, а просто утрамбованную площадку пересечения дороги с линией. На небольшой полянке справа, у бетонной коробки автобусной остановки, каких мы уже насмотрелись в Морозково и Волково, стоял на спущенных колёсах разбитый и ржавый ПАЗик.
– Ирреал какой-то, – пробормотала Маша, глядя в окно, и я с ней был совершенно согласен. Эх, поговорить бы с ней сейчас… но не получится – слишком уж много ушей вокруг. И, скорее всего, управовские потащили девчонку с собой ничуть не как консультанта по монастырю – как минимум не только. Точно ведь Каращук или его соратнички из Управы решили посмотреть на Машу «в экстремальных условиях» и понять, что девчонка ещё умеет, раз уж на неё точит зубы Бурденко…
